– Сэр? – раздался чей-то резкий голос от двери. – Группа прибыла.
– Заходите, ребята, – сказал Геллер.
В кухню вошли трое мощных мужчин в пальто.
– Ну, хорошо, – сказал Геллер. – Забирайте это. Отвезете его в Форт-Дикс, в Нью-Джерси. Сегодня вечером оттуда в Нью-Мексико отправляется специальный поезд. Полковник Коль едет с вами. Там у нас работают ученые, которым может понадобиться его помощь. Да, и все, что скажет полковник, для вас приказ; если кто ослушается, погоны сдеру.
– Есть, сэр!
Гракко смотрел, как трое солдат подняли ящик с полу и, толкаясь, вынесли его наружу.
Коль повернулся к Гракко:
– Ну, друг мой, знакомство наше вышло коротким, но весьма продуктивным. Думаю, мне понравится в этой стране. Политика, свобода, культура… И что еще более важно, – продолжал он с серьезно-хмурым выражением лица, которое, правда, вскоре сменилось улыбкой, – рестораны, в которых можно обнаружить полный обед, упрятанный за стеклянную дверцу. Это ж настоящий рай на земле!
Гракко и полковник обнялись, и немец вышел из булочной в переулок, чтобы отправиться в Нью-Мексико вместе с грузом урана и со всеми будущими ужасами, которые он в себе таил.
Том Брэндон стоял вроде как по стойке «смирно», но сгорбившись, чего нелегко было добиться.
– Поговорим позже, Том, – сказал ему Геллер. – Да, если что-то услышишь от Дж. Эдгара или от его парней, направляй их ко мне.
– Есть, сэр, – более молодой сотрудник УСС кивнул и вышел на улицу, поплотнее запахивая пальто.
Геллер повернулся к Гракко:
– Я получил нынче днем информацию, что ваш брат вернулся в Италию; он в полной безопасности, в тылу у наступающих союзников. – Генерал протянул руку и обменялся с итальянцем рукопожатием. – Да, Лука, вы отлично тут поработали!
Булочник пожал плечами.
– Это был мой долг. Нападение японцев на Перл-Харбор нельзя оправдать. Я готов сделать что угодно, чтобы отомстить им за это преступление против моей страны.
Его страны.
Америки.
Это именно Гракко предложил такое название этой операции – «Расплата». Потому что именно этим она и была – расплатой.
– Да, вот еще что, – сказал Геллер и протянул Гракко однодолларовый банкнот, но не сложенный, как было в прошлый раз.
– Что это?
– Когда я рассказал президенту Рузвельту об этой операции, он попросил меня передать вам его благодарность. А когда я сообщил ему, какой вы прекрасный булочник, он попросил принести им с Элеонорой батон вашего хлеба.
– Президент Соединенных Штатов желает получить батон моего хлеба? – Гракко даже заморгал.
– Из муки грубого помола, конечно.
– Я сейчас испеку. Это не займет много времени.