Коллеги решали: кому бежать в гастроном за водкой и закуской. Послали младшего редактора Витальку Михалева. Он исполнял роль мальчика на побегушках.
Журналисты активно работали в первую половину дня, а в два часа, в обеденное время, начинали пить и уже не прекращали.
Пила вся страна, все слои общества: рабочие, крестьяне и прослойка.
Виталька вернулся, принес жизненно необходимое: водка, колбаса, батон.
– Будешь? – спросили у Инны.
Она не пила водку, ей было невкусно. Можно сказать, отвратительно. Но тут вдруг согласилась и выпила залпом треть стакана.
Было противно и непонятно, что вызывало отвращение: водка или ее криминальный роман с Гариком…
Как она могла опуститься до двойной игры? Штирлиц рядом с ней – мальчик.
Журналисты хмелели, шумели. Инна смотрела на них из своего угла: частично дети, частично козлы.
Газета иногда выезжала в другие города на встречу с читателями. Набивались полные залы. Полные с верхом.
Журналисты сидели на сцене за длинным столом. Выступали по очереди, выходя на край сцены. Любо-дорого смотреть и слушать. Говорили умно, блестяще. Рыли глубоко, бесстрашно. Это была настоящая вторая власть. Прорыв в правду.
Зал не просто слушал – внимал. Все чего-то ждали. Виктор Цой уже пел своим медным голосом: «Мы ждем перемен».
Близилась перестройка, хотя такого слова никто еще не знал.
Инна тоже ездила с газетой, но на сцену не поднималась. Не любила быть на виду. Стеснялась. Просто смотрела из зала и гордилась своими друзьями. А сейчас эти друзья сгрудились вокруг стола, как работяги в пивной, пьянь и рвань. Но она прощала, потому что знала другую их сторону. Они вращались вокруг Инны разными своими сторонами. Человек не может быть постоянно значительным. А вот постоянно мелким – может. Почему? Потому что в мелком нет глубины.
Прошло полгода. Наступил июнь, молодое лето.
Роман продолжался и даже набирал обороты.
Инна и Гарик устали прятаться. Решили поехать к морю. И поехали. Вернее, полетели. В Сочи.
Планировали остановиться в гостинице, но мест не оказалось. Сезон.
Инна стала уговаривать администраторшу – ушлую тетку среднего возраста, крашеную блондинку. Инна показывала ей свое удостоверение журналиста, слегка запугивала. С журналистами связываться не любят, мало ли, но тетка оказалась морозоустойчивая. Ничего не боялась и взятку не брала. А может, действительно не было мест.
Инна отошла ни с чем.
Гарик куда-то запропастился. Его не было рядом, не было и в отдалении.
Инна прошлась по длинному первому этажу. Наткнулась на стол для пинг-понга. Вокруг него ловко скакали два игрока. Одним из них был Гарик. Он умело отражал ракеткой удары, и пластмассовый белый шарик летал над столом, не упав ни разу.