– Можно зашивать, – сказал реаниматолог.
Михаил приблизился к больному. Хотел зашивать, но какой смысл? Эту техническую работу он вполне доверял старшей операционной сестре. Ее глаза над маской были умные и всепонимающие. Михаил посмотрел в ее глаза, послал сигнал. Она приняла и кивнула головой. Они чувствовали друг друга без слов.
Сестра принялась за свою работу.
Михаил вышел из операционной. Было пять часов утра. Можно еще поспать часа три.
Михаил переоделся и лег. О Наркоше старался не думать. Какой смысл? Обидно, конечно, когда жизнь прерывается так рано. Но вокруг столько несправедливости, что трудно бывает поверить в Бога. Куда он смотрит? А может быть, ему не до мелочей. Что такое один Наркоша? Пылинка. Сотрешь и не заметишь.
Михаил провалился в сон.
После ухода Алисы жизнь остановилась. Миша приходил в ресторан, чтобы не сидеть дома. Посещал места былых боев. Вместо Алисы пела другая певица. У нее были накачанные губы и рот – как ворота в ад. Голос – как иерихонская труба. Она пела без личного участия. Произносила слова, но думала о своем, возможно о хозяйственных нуждах. Например, о том, что кончилась туалетная бумага, и картошка тоже кончилась, и свеклы осталось пять штук.
Миша садился подальше от оркестра. Его обслуживала официантка Таня – тихая девушка, блондинка, все волосы назад, под заколочку.
У Тани было промытое личико, яркие синие глаза, тоже промытые, с голубыми белками. Посетители делали ей комплименты. Говорили: «Вы красивая».
Таня отвечала: «Я знаю», как будто ей сообщали день недели, например: «Сегодня вторник». А она отвечала: «Я знаю».
– Ты красивая, – сказал ей Миша. – Ты это знаешь?
– Конечно, – удивилась Таня.
– А почему ты работаешь официанткой?
– А кем?
– Иди в актрисы.
– А какая разница?
– То есть… – не понял Миша.
– Актриса и официантка – обслуга. Актриса обслуживает зрителя, официантка – посетителя, за их деньги. Театр и ресторан – это сфера обслуживания.
– Театр – это искусство, – возразил Миша.
– А питание – основа жизни. Человек состоит из того, что он ест. Разве нет?
Таню отозвали. Она не могла подолгу задерживаться возле одного клиента. У нее было пять столиков. Это называлось по-военному: позиция.
Таня жила с родителями в частном доме. У них был большой участок, который они засеивали картошкой, клубникой. В сезон продавали. Разводили кур и кроликов. Держали коз. Планировались свиньи. Таня питалась экологически чистой едой, пила хрустальную воду из своего колодца, и именно поэтому у нее был такой промытый цвет лица. Она была промыта изнутри. Ресторанную еду Таня игнорировала, поскольку не знала достоверно, откуда мясо, чем кормили коров и как их забивали.