– Ну конечно. Я сам – случайность. Мог бы не быть. А мог быть другой. Хромосомы сложились бы по-другому, и все.
– Вам нравится ваша жизнь?
– Не всегда.
– Вы хотели бы что-то изменить?
– Нет. Я не люблю менять.
– Почему?
– Я ленивый.
– Все мужчины такие, – вздохнула телеведущая. – Вы боитесь старости?
– Я о ней не думаю.
– Почему?
– Какой смысл думать о том, что от тебя не зависит? Я же не могу остановить время. Но я подозреваю, в старости ничего не изменится. Буду петь, как Шарль Азнавур. Вот он старый, сухой как деревяшка, а поет замечательно.
– Скажите, а есть поступки, за которые вам стыдно?
– Есть.
– Какие?
– Я вам после передачи расскажу. Выпьем по чашечке кофе, и я вам расскажу…
Номер гостиницы. В номере Озерников, Тамара и Рая. Телевизор включен. Все сидят и смотрят.
«Я вам после передачи расскажу…»
– Дура, – сказала Рая.
– Вовсе не дура, – возразила Тамара. – Они все вытягивают жареные подробности. Это же интересно…
«Вы родились в Москве?» – продолжает телеведущая. «Нет. Я родился в поселке. У нас был деревянный дом из круглых бревен. Я все лето ходил босиком. У нас были куры и петух, который будил меня по утрам. Я завязывал ему клюв… А сейчас я живу в Москве, на двенадцатом этаже. У нас балкон не застеклен, на балконе собираются голуби со всего юго-запада. Там у них общественная уборная, гостиница и роддом. Вьются гнезда, вылупляются птенцы. Выйти невозможно». – «Почему?» – «Отходы жизнедеятельности». – «В каком смысле?» – «В смысле птичьего помета. Утопаешь по щиколотки». – «Об этом не надо, – останавливает телеведущая. – Скажите, пожалуйста, как вы начали петь?» – «Я не начинал петь. Я пел всегда. Я не помню, когда я не пел». – «А если бы вы не были певцом, кем бы вы были?» – «Неудачником». – «А как вы относитесь к своей славе?»
Николай поднимается с кресла, переключает телевизор.
– Зачем? – вскрикивает Тамара. – Интересно же было.
На экране возникает лицо Черненко. Он что-то говорит задыхаясь.
– С ума сойти, – реагирует Рая. – И это глава государства? Кадровик! У нас в отделе кадров такой сидел.
– Может быть, он хороший человек, – заступается Тамара.
– Может, и хороший, но его стыдно капиталистам показать. Посмотри на американцев: Кеннеди, Рейган – красавцы. Фигура, костюмчик, любо-дорого смотреть… А этому жить осталось три понедельника. Неужели молодого нельзя найти?
– Молодой – опасно, – говорит Тамара. – Не знаешь, что ждать.
Озерников выключает телевизор.
– Хотите супчику? – спросила Тамара.
– Хотим, – ответила Рая.
Тамара выходит и возвращается с кастрюлькой.
– А где ты его взяла? – удивляется Николай.