– Вот как? – Он внезапно вспомнил выражение нежности, изумления и полной беззащитности на лице Оливии, обращенном к нему, когда приходский священник объявил их мужем и женой. Это воспоминание ассоциировалось у него с органной музыкой, запахом цветов и колокольным звоном. – Ты останешься на праздник по случаю помолвки?
– Да, если будет свадьба. – Ее щеки густо покраснели. – Если разрешишь.
– Оливия, это твой дом.
– Нет, – покачала она головой, – мой дом в Раштоне.
– Оливия, ты счастлива? – вырвалось у Маркуса, и он сразу же пожалел, что коснулся такой личной темы.
– Я довольна жизнью, – ответила женщина, немного помолчав. – У меня есть дом и сад, книги и музыка, и еще церковь, благотворительная работа и мои друзья.
– Кларенс? Вы до сих пор дружите? Я редко вижу его в городе.
– Да, он редко ездит туда, предпочитая оставаться в провинции. Да, Маркус, он все еще мой друг. Так же как еще дюжина, а то и больше, других людей.
– Я рад. Ты тоже никогда не хотела пользоваться лондонским домом, хотя я уверял, что меня там не будет.
– Да, дома мне спокойнее.
– Я всегда любил этот загородный дом, и мне приятно, что тебе хорошо там.
– Да.
– Ты вернешься в дом вместе со мной или хочешь еще побыть здесь? – Граф выпрямился и опустил ногу на траву.
– Я побуду здесь.
Кивнув, он пошел к выходу и уже взялся за щеколду, когда голос Оливии заставил его оглянуться через плечо.
– Маркус, я очень рада, что ты сохранил сад.
Он молча улыбнулся и вышел в лес, осторожно закрыв за собой калитку.
«Я сохранил его для тебя», – хотел сказать он, но это было бы не совсем правдой. Он сохранил его и для себя, потому что сад напоминал ему о Ливи и о чудесной жизни, которая была у них на протяжении почти пяти лет и которую он разрушил одним махом, пытаясь доказать компании пьяных парней, ровно ничего для него не значивших, что он настоящий мужчина.
«Тысячу лет не играла в шарады», – улыбаясь, подумала графиня Клифтон, стараясь отдышаться после особо подвижной сцены. Она любила посещать вечеринки, устраиваемые по соседству с Раштоном, но вот уже несколько лет, как ее причислили к старшему поколению, и она, сидя в обществе пожилых дам, просто наблюдала за развлечениями молодежи.
Но сегодня вечером София настаивала, чтобы Оливия приняла участие в игре. Лорд Хатауэй эхом поддерживал ее уговоры. Вскоре после того, как джентльмены, покончив со своим кофе, снова присоединились к дамам, Маркус покинул гостиную, пригласив с собой лорда Фрэнсиса, и с тех пор София краснела и не находила себе места. Вошедший в комнату слуга что-то сказал герцогу и герцогине, а затем подошел к Оливии.