Молодой профессор носил немецкую фамилию Миллер и, видимо, поэтому во всех коллективах, в которых ему раньше приходилось учиться или работать, получал прозвище Папаша Мюллер. Но на кафедре нейрохирургии, где он отслужил уже несколько лет, эта уютная кличка почему-то не прижилась, и все сотрудники звали его просто «фашист». Миллер был действительно похож на истинного арийца: волна светлых волос, глаза жемчужного отлива, идеальной формы нос, тонкогубый рот и тяжеловатый надменный подбородок. С ростом и телосложением тоже все было в порядке. Казалось бы, при таких внешних данных он должен был пользоваться расположением прекрасной половины кафедры, но, увы… Операционные медсестры, узнав, что сегодня придется помогать Миллеру, начинали в зависимости от темперамента ругаться или жалобно стонать — и это при том, что он был очень компетентным и умелым хирургом, работал четко и быстро и в отличие от других никогда не ругался матом.
Его замечания всегда были справедливыми, но он не прощал ни малейшего промаха. Если по ходу операции ему полагался определенный инструмент, то горе той сестре, которая предлагала ему воспользоваться другим, пусть сходным по виду и назначению. А когда сестра пыталась возразить, что вот придется теперь открывать целый набор стерильных инструментов и потом заново все их обрабатывать, Миллер скучным тоном говорил: «Это входит в круг ваших обязанностей».
И на это возразить уже было нечего. Про круг своих и чужих обязанностей Дмитрий Дмитриевич знал лучше всех на кафедре.
Точно так же он относился к пациентам. Миллер много оперировал, в сложных случаях оставался сверхурочно, безотказно приезжал из дома в ночное время, если коллеги просили его о помощи, но ни одному больному еще не удалось услышать от него ласковое слово или выцыганить мелкую поблажку. Никаких лишних койко-дней или консультаций других специалистов без необходимости Миллер не допускал, и ни разжалобить, ни взять его на испуг было невозможно. Понятно, что на кафедре у него было больше недругов, чем доброжелателей. Последних насчитывалось всего трое: заведующий кафедрой профессор Криворучко, анестезиолог Александра Анатольевна и пожилая санитарка Тамара Семеновна.
— Чаю дадите? — спросила Саня Тамару Семеновну.
— Пошли.
— Миллер пил уже? — Сане хотелось отдохнуть от его общества.
Они только что закончили сложную многочасовую операцию, во время которой Дмитрий Дмитриевич успел достать своими придирками всех. После того как он покинул операционную, сестра от души выматерилась и поклялась больше никогда-никогда не вставать на операцию с этим «эсэсовцем злобным». В общем-то ничего необычного в этом не было, но сегодня Миллер цеплялся и к Сане. Что-то, наверное, у него произошло, думала она, выслушивая его ядовитые замечания и с трудом сдерживаясь, чтобы не ответить.