— Юмор у вас… Послушайте, я всего лишь хочу отвезти вас в Нескучный сад. Поедемте, Наташа, вы не пожалеете.
Все-таки она согласилась. Не касаясь друг друга, они спустились в метро. Наташа понятия не имела, где находится Нескучный сад, поэтому покорно вышла за новым знакомым на «Фрунзенской». Оказалось, что через Москву-реку построили пешеходный мост совершенно космического вида, и Наташа подумала, что ради одной прогулки по этому мосту ей стоило сюда приехать.
Миллер купил две бутылки пива и пакет сухариков. Наташа, не привыкшая к таким пролетарским возлияниям, засомневалась: а действительно ли он нейрохирург?
Нескучный сад оказался просто кусочком леса, невесть как сохранившимся в центре Москвы. Дорожки еле просматривались сквозь слой опавших листьев, вокруг было много сломанных деревьев, и буйно росла крапива. Наташин спутник уверенно поднялся на пригорок, где стояла замшелая скамейка. Там он достал из полиэтиленового пакета свое пиво и сухарики, а сам пакет аккуратно разорвал вдоль и расстелил на скамейке, приглашая Наташу сесть. Она села. Сквозь деревья была видна набережная, и Москва казалась отсюда призрачной, будто мираж.
С помощью связки ключей Миллер открыл пиво, одну бутылку молча протянул Наташе. За время знакомства они не сказали друг другу и полусотни слов, будто опасаясь, что разговоры нарушат какое-то умиротворение, овладевшее обоими.
Они просидели на лавочке часа два: пили пиво, грызли сухарики, Миллер курил. Он не лез целоваться, даже не брал Наташу за руку. Ей показалось, что они знакомы очень давно и, может быть, даже женаты.
Потом оба, не сговариваясь, встали.
— Хочешь покататься на пароходе? — спросил он.
— Не знаю… — Наташа смутилась: она подумала, что билет будет стоить дорого, а новый знакомый не даст ей заплатить за себя самой.
На набережной, где швартовались пароходы, они узнали, что ближайший рейс будет только через час.
— Не люблю ждать, — сказал Миллер и повел ее в парк Горького. Там они полюбовались фонтанами и купили еще пива, причем Наташа сознавала, что из-за этого пива ей придется потом сидеть на одной капусте как минимум три дня.
В парке было много народу, и, чтобы не потеряться, им пришлось взяться за руки. У Миллера оказалась очень мягкая и теплая ладонь, и Наташе стало неловко, что своей нежной кожей он ощущает ее мозоли и заусеницы — на уход за руками времени всегда не хватало.
Подошли к аттракционам.
— Как тебе это? — спросил он.
Наташа посмотрела на огромный, размером с вагон электрички, корабль, который безобидно раскачивался взад-вперед, и кивнула.