— Дмитрий Дмитриевич, прошу вас, давайте помиримся. Простите меня за грубые и несправедливые слова.
— Я, во-первых, с вами не ссорился, — Миллер пожал плечами, — а во-вторых, давно вас простил. Тема исчерпана.
— Почему же вы не хотите разговаривать со мной? Или вы боитесь опять услышать от меня какую-нибудь… колкость?
Профессор скривился.
— Александра Анатольевна, я уважаю вас и ценю. Но давайте на этом закончим выяснение отношений.
— Охотно.
В этот момент в комнату заглянул один из клинических ординаторов:
— Дмитрий Дмитриевич, подпишите аттестационный лист, пожалуйста!
— Нет, Чесноков, даже не просите. Я вас еще в прошлом году предупреждал: вы у меня аттестацию не пройдете. Я не могу выпустить ординатора такого, извините, низкого уровня.
— Но, Дмитрий Дмитриевич, что ж мне делать? — спросил Чесноков трагическим голосом.
— Не знаю. Год назад я говорил вам, что нужно читать литературу, и даже называл монографии, которые следует изучить. Вы что-нибудь прочли? Еще я говорил, что нужно ходить на дежурства. Вот вы, Александра Анатольевна, часто дежурите, вы хоть раз видели это молодое дарование?
— Ну… — Сане стало жалко Чеснокова.
Он, конечно, был редким раздолбаем, но всегда охотно помогал сотрудникам кафедры в бытовом плане: безотказно подвозил чужих бабушек, двигал мебель и доставал автомобильную краску по оптовой цене. К тому же толстый, круглоголовый и краснощекий Чесноков, имевший кличку Помидор, всегда находился в превосходном настроении и подпитывал окружающих позитивной энергией, за что его любили больные.
Но Миллер, никогда к услугам Чеснокова не прибегавший, не собирался прощать ему некомпетентность за добрый и веселый нрав.
— Если я сейчас спрошу вас ход трепанации черепа или предложу перечислить двенадцать пар черепно-мозговых нервов, вы же не ответите? Я знаю, что вы торгуете красками и посвящаете этому основное время, а диплом об окончании ординатуры вам нужен из каких-то непонятных мне соображений. Однако это не повод, чтобы я подписал вам аттестационный лист.
— Но, Дмитрий Дмитриевич…
— Идите, Чесноков. Вы можете жаловаться на меня руководству, тем более что неаттестованный ординатор не украшает репутацию кафедры. Но у меня вы аттестацию не получите.
Чесноков еще немного потоптался в дверях, лучезарно улыбнулся и ушел.
— Уж подписали бы этот лист несчастный!.. — сказала Саня. — Ясно ведь, что он никогда не станет практическим врачом.
— Тогда он и без диплома проживет. Послушайте, вот если бы я был токарем на заводе и точил бы детали не того размера? — Саня засмеялась: профессор Миллер был совсем не похож на токаря. — Даже нет, не так. Мне бы поручили делать гайки, а я бы вместо них клепал какие-нибудь болты. Меня бы предупредили пару раз, а потом быстренько перевели в уборщики. А здесь — пожалуйста! Выпускайте, профессор, торговцев красками вместо нейрохирургов, никто вам слова поперек не скажет!