Но она понимала: интимные отношения с Ильей станут для нее акцией протеста против Митиного ига и, как любая политическая деятельность, не принесут покоя и умиротворения.
А еще Наташа знала про себя, что она девушка невезучая. Она ни разу в жизни не выиграла в лотерее. А если она, полдня проведя в магазине, делала крупную покупку, то можно было заранее ожидать, что приобретенная вещь окажется со скрытым браком. Вот, например, унитаз! Ну почему единственный урод с протекающим бачком среди дружного семейства финских унитазов достался именно ей?!
А уж джип! Упоминая его, Елошевич до сих пор не может удержаться от ненормативной лексики.
Отсюда следует: если Митя захочет сделать ей сюрприз на Восьмое марта, то заявится именно в ту минуту, когда она будет лежать в постели с другим мужчиной!
Поэтому после ужина Наташа не стала приглашать Илью к себе. Он, похоже, не удивился и не обиделся.
Они расстались, как и в прошлый раз, возле Наташиной машины. Илья не обещал позвонить, но Наташа поняла: позвонит обязательно.
Ее жизненный опыт подсказывал: обычно мужчина обещает женщине именно то, чего делать не собирается. Если на прощание он говорит «я позвоню», то бесполезно сидеть у телефона. А уж если обещает жениться, но не берет за руку и не ведет в загс немедленно, можно быть уверенной, что этот человек никогда не станет твоим мужем.
* * *
…Все-таки она уже что-то понимала в жизни и в мужчинах!
Илья дал о себе знать на следующий вечер, как только она уложила Петьку. Он позвонил Наташе на трубку, сказал, что много работы, но он мечтает выкроить часок, чтобы увидеться с ней. Не испытывая ничего, кроме равнодушия, Наташа сказала, что все понимает. Похоже, его этот ответ устроил.
Она пошла к Петьке, подоткнула одеяло, поправила съехавшую с подушки голову. Обогреватель мерцал тревожным красным огоньком, в темноте похожим на глаз циклопа, и Наташа повернула его так, чтобы Петька, проснувшись ночью, не испугался.
Вообще в квартире стоял жуткий холод, не спасали даже пуховые рейтузы, шерстяные носки и два свитера, надетые один на другой. На всякий случай, будто бы это что-то меняло, Наташа пощупала батареи: так и есть, ледяные. Она прошла на кухню и включила чайник. Зажгла газ и стала греть над ним застывшие руки. Может, принять горячую ванну и лечь к Петьке в кровать? Но она уже очень давно не спала вместе с сыном, считая, что это может породить в нем какие-нибудь ужасные комплексы.
«Был бы Митя рядом! — размечталась она. — Мы бы нашли способ согреться. Вот в Англии, говорят, в супружеских спальнях не бывает больше пятнадцати градусов».