— Здесь нет теперь дам, дон Алексео, — сказал он, добродушно улыбаясь. — Мятежники собираются выгнать нас, но пока изгнали только прекрасных синьор и синьорит. За исключением одной. Вы, вероятно, слышали о ней. Это донна Консепсия Аргуэлло, дочь моего предшественника и бывшая невеста вашего министра, синьора Резанова. Она живет в миссии. Бедная девушка! Она стала почти монахиней…
Алексей сделал огромное усилие, чтобы усидеть на месте и даже не обернуться. Консепсия недалеко! Может быть, она бывает здесь, и это ее корзинка с вязаньем! Ведь старые испанские семьи в Америке почти все между собою родня. Однако он ничего не сказал губернатору о своем знакомстве с девушкой. Кто знает — не повредит ли это ей?
А де Сола продолжал говорить о крае, об удаленности его от Мексики, о трудностях сообщения. Он даже полушутливо рассказал о том, что остался без пороха. Галиот, везший припасы, потерпел крушение у мыса св. Луки и потерял весь груз. В том числе и коляску, которую так ждал губернатор. Тучный и тяжелый, он страдал от верховой езды.
Обедали они втроем. Алексей, губернатор и какая-то высушенная столетняя синьора, беззубая, в позеленевшей от времени темной мантилье. Не то тетка, не то домоправительница, оставшаяся вести хозяйство де Сола. Она ела суетливо и грязно, вытирая сложенным веером мокрый рот. Алексей старался на нее не смотреть. Корзинка с вязаньем, оставленная в беседке, принадлежала ей.
За обедом губернатор рассказывал о действиях инсургентов и откровенно признался, что даже Монтерей защищать ему нечем, что мятежникам помогают американские фермеры, снабжают их оружием, а сами в это время занимают лучшие земли. Рассказал, что даже крещеные индейцы из миссий бунтуют и разбегаются, что дикие ненавидят испанцев кровной ненавистью.
— Вы удачливее нас, дон Алексео, — заявил он, обсасывая и разглаживая свои пышные усы. — С вами они друзья. Отчего это, а, мой молодой друг?
От выпитого вина он отяжелел, но маленькие глаза с припухшими веками глядели испытующе.
— Оттого, что для нас они такие же люди, как все, — ответил Алексей.
Его тяготил весь этот разговор, угнетал губернатор, прикидывающийся благодушным простаком, противна была старуха. Но он терпеливо ждал конца обеда и делал вид, что внимательно слушает.
Наконец обед закончился. Если бы не надежда узнать о Консепсии и, быть может, ее увидеть, Алексей не остался бы в доме губернатора больше ни минуты. Поручение он исполнил, приезда Луиса мог дождаться и на корабле. Однако он остался и, притворяясь заинтересованным, слушал губернатора, который тоже устал от гостя и тоже притворялся любезным.