— Музицированию?!
— По крайней мере, когда мы встретились, у неё в руках была какая-то странная оранжевая дайба. Правда, без смычка. Но разве такой пустяк может остановить настоящего артиста? Правильно, не может. Настоящего артиста, как видишь, могу остановить только я.
— Карвен спёр у своей подружки инструмент, — объяснила Айса. — Понятия не имею, зачем. Не удивлюсь, если у него имеется какая-нибудь дикая идея насчёт тайной магической силы этой… пиликалки.
— Ишки, — любезно подсказал я.
— Чего? — переспросил Мелифаро.
— Если речь о Танитином инструменте, он называется «ишка». Уандукская разновидность дайбы, как мне объяснили. Где она, кстати?
— Валяется где-нибудь тут, — сказала Айса. — Я её выронила, когда твой коллега полез со мной обниматься. Всё, чего я хотела, это чтобы в моём доме перестали прятать краденое. И заодно вернуть Таните её инструмент. Она совсем небогато живёт. Нехорошо грабить нищих.
— Слушай, — вздохнул я, — сам понимаю, что звучит крайне бестактно, но ничего не поделаешь, придётся сказать. Штука в том, что когда мне врут, у меня начинает болеть голова. Ну, не то чтобы всерьёз болеть, просто ныть. И даже не вся голова, а только лоб. Можно потерпеть, не вопрос. Но вот прямо сейчас это очень некстати. День был длинный и непростой. И ещё не закончился. И голова мне сейчас совсем для другого нужна. Если можешь взять себя в руки и перестать врать, будь добра, сделай мне такое одолжение.
Она презрительно скривилась — дескать, не очень-то и хотелось, больше вообще ничего не скажу.
Мелифаро, тем временем, принялся шарить в траве.
— Ага, вот она.
Он поднял с пола маленькую ярко-оранжевую скрипочку. Посмотрел на неё с непередаваемым отвращением и вдруг отшвырнул инструмент, да с такой яростью, что тот врезался в дальнюю стену.
— Ты что творишь?! — заорал я.
Мелифаро растерянно посмотрел на меня. Провёл рукой по лицу. Наконец сказал:
— Извини. Сам не знаю, что на меня нашло. Такая ненависть, как будто…
Он запнулся, умолк и принялся растирать виски.
— Как будто — что? — нетерпеливо спросила Айса.
Она смотрела на Мелифаро — не то чтобы с настоящим сочувствием, скорее с интересом. Но по крайней мере, без былой неприязни. Как на живого человека, а не просто досадное препятствие, возникшее на её пути. Всегда подозревал, что неконтролируемое буйство — кратчайший путь к девичьему сердцу.
— Как будто я сошёл с ума, — наконец ответил Мелифаро. — Ненадолго, всего на пару секунд. И безумцу, которым я стал, примерещилось, что эта грешная — как её? — ишка мой заклятый враг. И не только мой. Всеобщий. Надо срочно её уничтожить, тогда отлично заживём.