— Намерение путешественника имеет значение? Ух ты! — восхищённо выдохнул Карвен. И сам взял меня за руку, да так крепко в неё вцепился, будто я собирался сбежать. И зажмурился. И сгорая от нетерпения и любопытства, потребовал: — Ну пошли!
Самый трусливый человек в Мире — это теперь так выглядит. Буду знать.
Дверь я вообразил зелёную. В белой стене. Просто на удачу. Иногда я — совсем сентиментальный дурак.
* * *
— Во сне у меня обычно были деньги, чтобы купить билет, — сказал Карвен. — А сейчас, конечно, нет. Ужасно обидно. Но всё равно тут здорово, правда?
До сих пор не знаю, как я его тогда не стукнул. Видимо инстинкт сохранения нашего, с позволения сказать, редкого вида заменил мне выдержку, которой у меня отродясь не было. И уж откуда бы ей взяться теперь, когда вместо своей возлюбленной крыши, где всё просто, понятно, и можно наконец выпить камры, я обнаружил нас обоих на ярмарочной площади, буквально в двух шагах от огромной карусели, блистающей разноцветными огнями и стремительно несущей по кругу разноцветных кальмаров, осьминогов, причудливых рыб и усатых русалок мужского пола с суровыми лицами продавцов сезонных овощей. Впрочем, восседали на них вполне антропоморфные существа, расслабленные и довольные, как и положено людям, решившим прокатиться на карусели.
Вечернее небо над нами было красноватым, как на окраинах Уандука. А земля под ногами усыпана мелкими округлыми камешками, пёстрыми, как агаты. Многочисленные прохожие были одеты так причудливо и разнообразно, что и я в своём старом лоохи, и всё ещё мокрый Карвен выглядели вполне уместно, даже несколько консервативно в этой толпе, где обнажённые, с ног до головы покрытые густой яркой краской, прогуливались под руку с закутанными в лоскутные одеяла, мужчины в коротких плиссированных юбках заигрывали с девушками в прозрачных пальто, узорчатые рукава рубах подметали тротуары, на головах красовались папахи из разноцветных перьев и широкополые шляпы из блестящей чешуи, а некоторые модники кутались в густые облака, похожие на огромные порции сахарной ваты. Говорю же, на их фоне мы с Карвеном выглядели никому не интересными скромниками без капли воображения. Что к лучшему: устанавливать тесные культурные связи с аборигенами я пока не был готов. Мне бы сейчас чего попроще.
— Мне бы сейчас чего попроще, — сказал я вслух. — Дом у Моста, следственный процесс, разъярённые лица, допросы, пытки, запугивания, каз… нет, извини, казни нельзя. Тогда вместо них пусть будут пирожки, я согласен. На что я точно не согласен — так это кататься на карусели. И, сидя верхом на розовом кальмаре, пытаться понять, как мы сюда попали. Потому что лично я твёрдо намеревался оказаться дома.