— Вы могли бы мне переслать выдержки из ваших исследований? — Бишоп протянул студентке лаконичную, но изящную визитку. — Я также готов оказать вам всестороннюю помощь.
— Ой, спасибо, я обязательно перешлю.
Профессор убрал ноутбук в портфель и собрался уходить. Помедлив, Ася обратилась к нему:
— А можно спросить, зачем вы приехали в Тверь? Не ради пары интервью же было лететь из Парижа.
Бишоп обернулся и подошел к Асе.
— Мне трудно это объяснить. В науке иногда надо действовать наугад. Вот так и я. Я искал в Японии, Китае, Индии, Европе, Америке, строил теории и подводил под это высшую математику. Максимум всех сексуальных девиаций, верхний предел. Такие исследования, как у нас с вами, не могут быть всецело рациональными.
— Это да, их и исследовать–то толком не дают, особенно в универах. Считают, что «у кого чего болит», раз исследуешь сексуальную девиацию, как минимум — маньячка.
— Знаю. Потому очень уважаю вашу научную смелость. Не смею вас больше отвлекать. До свидания.
— До свиданья. Я обязательно вам напишу, — Бишоп повернулся, чтобы уходить, и едва не столкнулся с проскользнувшей в дверь Аней.
— Ой, здрасте, — поприветствовала она незнакомца. Когда за Бишопом закрылась дверь, она спросила:
— Ой, девчонки, а кто это приходил–то? Только не говорите, что с этого дня наша лаборатория будет работать с заграничными заказчиками!
Ася принялась объяснять, как было дело.
Венсан Бишоп тем временем вышел из университета и направился по тихим переулочкам к четырехзвездочной гостинице «Оснабрюк», где он снимал номер повышенной комфортности.
Сняв свой без единой морщинки и пятнышка темно–серый пиджак и вымыв руки, исследователь расположился в кресле, включил ноутбук и открыл программу «Скайп». Почти сразу пришло сообщение, и внимательно с ним ознакомившись, Венсан позвонил отправителю.
— Евгения, здравствуй, — сказал он на безупречном английском.
В окне скайпа виднелась стройная блондинка с курчавыми волосами.
— Привет!
— Как поживаешь?
— Да вот никак не могу вырваться из этого проклятого Лос — Анжелеса, будь он неладен. Тут, кстати, само понятие барефутинга лишено смысла — просто пешком никто не ходит.
— Ладно, приезжай к нам в Париж летом. А пока скажи мне, где Борис Мюнстер?
Девушка опустила глаза от веб–камеры, набирая что–то на клавиатуре.
— Билетов на поезда он не брал, в официально действующих отелях не останавливался, по крайней мере, тех, что у меня на контроле. Мобильные звонки и все его компьютерные контакты я пробила. Там только один подпадает под подозрение. Ему звонили и напоминали о каких–то новосибирских делах, угрожали. Телефон я пробила. Номер зарегистрирован на девушку из Барнаула, в момент звонка абонент находился в Первомайском районе Новосибирска. Я могу сделать анализ голоса, но на это нужно время.