Словно во сне Аня нажала на печать, и лист через несколько секунд выпал из принтера. Она сунула приглашение в файл и в полузабытьи стала запихивать в сумку голубой с монетками восточный костюм. Подумав, прихватила с собой опросник «Бишопа», который ей принесла Ася (а ей его дал Борис) — будет что почитать в электричке. Ну или подстелить, если сиденье окажется грязным…
В Лихославль будет удобнее поехать с Дорошихи. Аня пошарила по карманам в поисках студенческого. Билет нужно будет купить… Не успела она подумать об этом, как из кухни донесся странный звук, девушка прислушалась — там кто–то пел! Готовая уже к любым чудесам Аня не задумываясь ринулась на кухню, да так и застыла в дверях. На кухонном подоконнике пел кот. Он заливисто выводил хрипловатым пронзительным голоском какую–то до боли знакомую попсовую мелодию, слова же были и вовсе простые. Вернее, там было всего одно слово:
Манул, Манул, Манул, Манул,
Манул, Манул, Манул, Манул,
Манул, Манул, Манул, Манул?
Манул, Манул, Манул, Манул!
Едва завидев остолбеневшую хозяйку, кот прекратил свои песнопения и спрыгнув с подоконника, протянул Ане два маленьких клочка бумаги — два билета на электричку…
Долетев на маршрутке до остановки «Седьмая больница», Аня задумчиво побрела на перрон. Раздувая пыль, подошла электричка, толкаясь, в нее полезли дачники, с шутками и песнями подвалила шумная компания ролевиков, навьюченных рюкзаками, пакетами и скатками.
В вагоне теснился народ, и Аня, потупив взгляд и прижимая к груди сумку с драгоценным письмом, скользнула на первое свободное сиденье.
— Анька! Ты чего тут делаешь?
Девушка испуганно вскинула голову, впервые за последнее время отвлекшись от собственных мыслей.
— Витька!
— Тебе тоже письмо пришло? — Витька — Ногофоб в простом черном костюме и белоснежных кроссовках сидел напротив, держа на коленях увесистую дорожную сумку.
— Ага! — заговорщицки кивнула Аня. — Вот смотри! — она протянула Ногофобу заботливо облаченное в файлик письмо. Он внимательно изучил листок.
— Слушай, а у меня вместо костюма для танцев были тапки! — искренне удивился Витька. На что Аня прыснула со смеху, почему–то представив Ногофоба в своем концертном костюме и тапках с заячьими мордочками.
— Ой! Ай! Собаку уберите! Граждане, это пес чей? — донеслись из прохода возмущенные крики пассажиров.
Аня и Витька разом повернулись. По вагону, цокая когтями и вывалив из клыкастой пасти розовый язык, бежал Бакс.
— Бакс! Ко мне! Иди сюда, мы тебя обыскались! — Аня схватила его за ошейник, пес довольно завилял хвостом и благоговейно прижал обрезанные уши. — Это наш! — девушка успокоила всполошившихся бабушек, едущих по соседству. — Нет, не укусит, — она быстро отстегнула от сумки длинный ремешок, оставив только короткие ручки, и пристегнула его на манер поводка к ошейнику собаки, — его ребята сегодня обыскались, наверное, — пояснила она ситуацию ошеломленному Витьке, — Макс там с ног сбился, а он на электричке катается! — Аня ласково пожурила собаку. — Теперь придется его с собой брать, на конференцию.