– О чем думаешь, красавчик?
Иоланта подпрыгнула. Но рядом обнаружилась лишь улыбающаяся ей служанка.
Кокетливо улыбающаяся.
– М-м-м… О наполненной до краев кружке эля, поданной самой красивой девушкой в комнате?
Девица хихикнула:
– Сейчас принесу.
Иоланта уставилась на ее удаляющейся спину, гадая, как сделать так, чтобы от нее отвязались. Нельзя было допустить даже возможность ситуации, в которой могло бы выясниться, что она совсем не «красавчик».
Служанка бросила взгляд через плечо и подмигнула. Иоланта поспешно уставилась в окно. Дома на станциях быстрого передвижения обычно имелось несколько гостиниц. Может, поблизости есть еще одна?
Два бронированных фаэтона висели высоко над железнодорожной станцией на другой стороне улицы. А на земле группа агентов, которых было легко отличить от испуганных пешеходов по форменным туникам, расходилась в разные стороны. Несколько шли прямо в гостиницу.
От охватившего Иоланту страха даже время словно замедлилось. Мужчина, читающий расписание под фонарем, зевнул, и его рот открывался бесконечно долго. Гость за ближайшим столиком попросил своего спутника передать ему соль, причем каждый слог его просьбы растягивался, как разжеванная ириска. А сосед его, двигаясь так, словно сидит в бочке с клеем, взял оловянную кружку с ложкой внутри и протолкнул ту от края до края.
С громким стуком на стол прямо перед Иолантой бухнули огромную высокую кружку с элем и льющейся через край пеной. Иола дернулась и быстро посмотрела на служанку, которая опять многозначительно ей подмигнула:
– Хотите чего-нибудь еще, сэр?
Иллюзия свободы рассыпалась в порошок.
«Здесь я не в безопасности». Нигде не в безопасности. И выбор лишь один: умереть сейчас же или чуточку позже.
Иоланта бросила горсть монет рядом с почти нетронутым ужином и побежала к запасному выходу.
* * *
Он просто ублюдок. А как же иначе: он лжет, мошенничает и манипулирует.
Фэрфакс будет готова прибить его, когда поймет, что именно Тит сделал.
«Неважно, – убеждал себя он. – Ты выбрал этот путь не для славы и признания». Главное – она должна вернуться. А пустоту в груди он абсолютно не замечал.
Тит включил свет в комнате Фэрфакса и стал ждать. Прошло двадцать минут, и появилась Иоланта, с бледным лицом и дикими глазами.
– Если ты пришла за шляпой, она там, на крючке, – как можно более обыденно произнес Тит. – На меня внимания не обращай, я просто выдумываю прощальную записку от твоего имени.
Фэрфакс опустила на пол чемодан, выдвинула стул и плюхнулась на него, закрыв лицо руками.
В последние недели жизни его мать часто сидела так же. Раздражаясь от вида ее страданий, Тит обычно дергал ее за рукав и просил поиграть с ним.