– Благодарю тебя.
– Что мне делать с банкнотами?
– Ты забрал их с собой?
– На всякий случай. Я же не мог оставить деньги у Франсуазы.
– Отправляйся к своему комиссару и попроси его оформить все надлежащим образом.
– Я должен был?..
– Черт возьми! Я не поручусь, что адвокаты не станут утверждать, будто мы сами подкинули банкноты в тайник.
– Я совершил ошибку?
– По всей видимости, да.
– Я прошу простить меня. Я хотел…
Мегрэ повесил трубку. В кабинете остался один Торранс.
– У тебя есть работа?
– Ничего срочного.
– Пойдешь к комиссару Антуану. Попросишь, чтобы его люди составили список всех краж, происшедших в магазинах на Больших бульварах приблизительно за последние два с половиной года. Пускай особо отметят ограбления, совершенные во время обеденного перерыва после закрытия магазинов.
Эти кражи не имели никакого отношения к бригаде комиссара Мегрэ и находились в ведении комиссара Антуана, чей отдел располагался в другом конце коридора.
Мегрэ вновь вернулся в свой кабинет и отпустил инспектора, которому поручил следить за молодым человеком. Альбер Жорис закурил очередную сигарету.
– Я бы не сбежал.
– Скорее всего. Но вполне возможно, что ты не устоял бы перед искушением порыться в документах, лежащих у меня на столе. Признайся! Ты бы это сделал?
– Вероятно.
– В этом-то вся разница.
– Я не понял, при чем тут разница?
– Неважно. Просто мысли вслух.
– Как вы намерены со мной поступить?
– В настоящее время мы просто ждем.
Мегрэ посмотрел на часы и решил, что Люка с Моникой уже должны были добраться до врача и сейчас, должно быть, листают журналы в его приемной.
– Вы меня презираете, не правда ли?
Мегрэ пожал плечами.
– У меня никогда бы не появился второй шанс.
– Шанс на что?
– Выбраться из всего этого.
– Выбраться из чего?
Юноша говорил почти агрессивно.
– Я отлично вижу, что вы не понимаете меня. Если бы в детстве вы только и слышали, что разговоры о деньгах, да постоянно видели мать, которая каждый раз начинала дрожать, ожидая конца месяца…
– У меня не было матери.
Мальчишка замолчал; наступившая тишина затянулась надолго. Мегрэ, отвернувшись, стоял у окна и смотрел на дождь, рисующий на стеклах тонкие линии. Затем принялся ходить взад-вперед и, наконец, решительным жестом открыл дверцу шкафа. Комиссар вымыл в эмалированной раковине стакан и налил себе коньяка.
– Предполагаю, что ты не хочешь?..
– Нет, спасибо.
Альбер Жорис прилагал все усилия, чтобы не заснуть. Его щеки раскраснелись, веки налились свинцом. Время от времени он покачивался на стуле.
– Возможно, однажды ты все-таки станешь настоящим мужчиной.