Но именно в такие моменты особенно велика опасность броситься сломя голову по ложному пути.
– Так, разберемся в этом… Вот они сидят за столом… Что Розали тогда рассказывала про господина Дюурсо? Несомненно, пылкая страсть несовместима с его возрастом и положением… В небольших городах нельзя даже потрепать девочку по щеке, иначе тебя наверняка сочтут способным на что-то нехорошее… А что Франсуаза? Она принадлежит к тому типу женщин, которые способны воспламенить мужчину определенного возраста… Так-так, значит, они за столом… А мы с Самюэлем в поезде… И Самюэль перепуган до полусмерти… Совершенно очевидно, что он боится… Он дрожит… Он тяжело дышит…
Мегрэ обливается потом. Слышно, как внизу официантки гремят посудой.
Почему он спрыгнул с поезда на ходу? Он думал, что его преследуют, или же его кто-то ждал?
Вот главный вопрос! Мегрэ чувствует это. Он задел основную струну. И он повторяет вполголоса, словно надеясь на ответ:
– Он думал, что его преследуют, или же его кто-то ждал?
Звонит телефон…
В номер влетает жена. Она так взволнована, что не замечает, в каком состоянии находится муж.
– Нужно срочно вызвать врача, настоящего врача! Это ужасно! Это страшное преступление! Когда я думаю, что…
И она смотрит так, словно пытается найти у него на лице зловещие симптомы.
– У него нет диплома! Он совсем не врач! Его нет ни в одних регистрах! Теперь я понимаю, почему так плохо заживает рана, почему у тебя температура…
– Вот именно! – с восторгом восклицает Мегрэ. – Это потому, что он знал: его ждут!
Снова телефонный звонок. В трубке – голос хозяина гостиницы.
– Здесь господин Дюурсо. Он хочет подняться к вам.
Лицо Мегрэ меняется в одно мгновение, принимая постное выражение безразличия ко всему на свете. Именно так выглядит больной, смирившийся со скукой.
Может быть, поэтому меняется и весь облик комнаты. Сейчас она выглядит как дешевый номер с разобранной кроватью, которую почему-то переставили к окну, и теперь на том месте, где она стояла раньше, виден прямоугольник совершенно не затертого ковра. На ночном столике – груда лекарств, рядом небрежно брошена шляпка мадам Мегрэ; сама она в это время зачем-то зажгла спиртовку – наверное, чтобы приготовить отвар.
Все вместе производит весьма унылое впечатление. Раздается негромкий стук в дверь. Мадам Мегрэ открывает прокурору, который, войдя, естественным жестом протягивает ей шляпу и трость и подходит к постели.
– Добрый вечер, комиссар.
Он не выглядит озабоченным. Скорее, это человек, пришедший с вполне определенной целью.
– Добрый вечер, господин прокурор. Садитесь, прошу вас…