Так он дошел до парижского «гетто», центром которого была улице Розье, прошел вдоль магазинчиков с вывесками на идише, мимо кошерных мясных лавок, лотков с мацой.
На повороте возле длинного темного прохода, похожего на туннель, какая-то женщина попыталась было взять его за руку, но тут же отпустила, видимо испугавшись его вида. Он, казалось, ее даже не заметил.
Наконец он вынырнул на улицу Сицилийского короля, асимметричную, с множеством тупиков, улочек и кишащих людьми дворов. Половину улицы заселяла еврейская община, половину – польская. Пройдя еще двести метров, мужчина вошел в узкий холл какого-то отеля.
Над входом висела фаянсовая вывеска «У Сицилийского короля».
Ниже можно было увидеть надписи на иврите, польском и еще каких-то других непонятных языках, возможно на русском тоже.
Рядом располагалась стройка, где виднелись развалины дома, которые пришлось подпереть балками.
По-прежнему лил дождь. Но ветер в эти переулки не проникал.
На четвертом этаже отеля кто-то резко захлопнул окно. Мегрэ, не колеблясь, вошел вслед за русским.
В холле не было дверей, только лестница. Между этажами находилось нечто вроде застекленной комнатушки, где за обеденным столом сидела еврейская семья.
Комиссар постучал, но вместо двери открылось только окошко в ней. Запахло прогорклым маслом. Еврей был в черной ермолке. Его тучная жена продолжала есть.
– Что вам нужно?
– Полиция! К вам только что вошел мужчина, как его имя?
Еврей проворчал что-то на своем языке, подошел к письменному столу, вынул из ящика засаленный журнал регистрации и молча просунул в окошко.
В этот момент Мегрэ почувствовал, что за ним кто-то наблюдает с неосвещенной лестничной площадки. Он быстро обернулся и увидел, как в десяти ступеньках от него блеснул чей-то глаз.
– Какой номер?
– Тридцать второй.
Он полистал журнал, прочел:
«Федор Юрович, 28 лет, уроженец Вильно, разнорабочий, и Анна Горскина, 25 лет, уроженка Одессы, безработная».
Еврей вернулся на свое место и снова принялся за еду с видом человека, совесть которого чиста. Мегрэ постучал по стеклу. Мужчина нехотя встал.
– Сколько времени он здесь живет?
– Около трех лет.
– А Анна Горскина?
– Она была здесь еще до него. Года четыре с половиной…
– На что они живут?
– Там написано: он рабочий.
– Да что вы говорите! – бросил Мегрэ таким тоном, что поведение его собеседника тут же изменилось.
– Остальное меня не касается, разве не так? – почти заискивающе произнес он. – Платит он регулярно. Уходит, возвращается, но я ведь не обязан за ним следить…
– К нему кто-нибудь приходит?
– Иногда. У меня более шестидесяти постояльцев, за всеми не уследишь… До тех пор, пока они ведут себя прилично. Впрочем, вы ведь из полиции, должны знать этот отель. Мои регистрационные книги всегда в порядке. Бригадир Вермуйе может вам подтвердить, он приходит сюда каждую неделю…