– Что потом?
– Буркнул, что мне почудилось, что я пьян, что-то еще в этом же роде, а затем из темноты раздался голос, словно говорили с лестничной площадки второго этажа.
– Что именно сказали?
– «Поторопитесь, Луи!»
– А дальше?
– Он принялся толкать меня еще сильнее, а поскольку я сопротивлялся, ударил меня по лицу. Я очутился на тротуаре перед закрытой дверью.
– На третьем этаже все еще горел свет?
– Нет.
– Машина не возвращалась?
– Нет. Может быть, нам уже пора туда пойти?
– Нам? Вы что же, намерены меня сопровождать?
Это было одновременно комично и трогательно: контраст между почти женственной хрупкостью флейтиста и его полным решимости видом.
– Разве не я только что получил по физиономии? Кстати, я подаю жалобу.
– Это ваше право.
– Но нам лучше заняться этим прямо сейчас. Вы не находите?
– Вы назвали мне номер дома?
– 17-бис.
Мегрэ нахмурился, поскольку этот адрес был ему смутно знаком. Он снял с полки один из толстых журналов, полистал его и прочел имя, которое заставило его нахмуриться еще больше.
В этот вечер он был в мундире. Более того, это был его первый мундир. Вышедшая несколько дней назад служебная записка предписывала всему вспомогательному составу полиции по случаю королевского визита быть в форме, потому что каждого из них в любой момент могли вызвать к официальным лицам.
Его серо-бежевое пальто, купленное в магазине готовой одежды, было как две капли воды похоже на пальто Жюстена Минара.
– Идемте! Лекёр, если меня будут спрашивать, скажите, что я скоро буду.
Мегрэ был немного взволнован. Имя, которое он только что прочел в журнале, вселяло в него тревогу.
Ему было двадцать шесть лет, и вот уже пять месяцев он был женат. С тех пор как четыре года назад он поступил на службу в полицию, ему приходилось исполнять самые скромные обязанности, дежуря в общественных местах, на вокзалах, в крупных магазинах, а должность секретаря в комиссариате квартала Сен-Жорж он получил меньше года назад.
Так вот, во всем квартале наибольшим авторитетом пользовалось как раз имя обитателей дома 17-бис по улице Шапталь.
Жандро-Бальтазар. Кофе «Бальтазар». Эти огромные коричневые буквы красовались во всех переходах метро. А по улицам разъезжали фургоны торгового дома «Бальтазар», запряженные четверкой лошадей с роскошной упряжью, и в некотором роде они были частью парижского облика.
Мегрэ тоже пил кофе «Бальтазар». Проходя по авеню Оперы, всякий раз, поравнявшись с оружейной лавкой, он вдыхал приятный запах жареного кофе, выставленного в витрине магазина «Бальтазар».
Ночь была ясной и холодной. На уходящей под уклон улице не было ни души, ни одного фиакра в пределах видимости. Мегрэ в ту пору был почти таким же худым, как и флейтист, так что они напоминали двух подростков, шагающих рядом.