— Да, да, — покивал отец Бахари. — Само собой…
— Но после праздников я обязательно загляну к вам, — заверил Хастер.
— Конечно, мы всегда рады тебя видеть…
Вундеркинд–секретарь был, наверное, несказанно удивлен, увидев, как проректор выходит из своего кабинета буквально под ручку с посетителем, которого он собирался помережить, прежде чем допускать пред светлы очи, как пожимает ему руку и произносит радушно: «Значит, договорились, Хастер, после праздников ты ко мне?». Посетитель кивнул, они еще раз пожали руки, и секретарь, когда тот вышел, на всякий случай черкнул себе на листочке: «Хастер» и после этого имени поставил три восклицательных знака. Потом подумал и прибавил три вопросительных.
Выйдя из Школы, Хастер направил свои стопы прямиком в библиотеку Политехнического музеума и при посредстве разрешения проректора заказал на следующую неделю книги по весьма длинному списку. Затем путь его лежал к портному, где его долго вертели перед зеркалом, наводя последний лоск на давно заказанный именно для этого случая новый костюм. Потом заехал в магазин прикупить всяких необходимых для поездки мелочей.
В гостинице, пока двое балбесов–слуг упаковывали его багаж, он перекусил, подошел к портье расплатиться и, приказав отправить багаж на станцию к вечернему дилижансу на Арафу, вышел прогуляться на Набережный бульвар, чтобы купить в дорогу пару готических романов пожутче. Возвращаться назад в гостиницу он не собирался, не имело смысла. Поэтому прямо с покупками (а ему довелось прикупить редчайшее издание классического «Князя Гора» с блестящим послесловием, которое само по себе было достаточно ценным — и недорого!) он взял извозчика и велел ехать на Новую Тополиную в «цветочные аллеи», на свою любимую Гиацинтовую. Но мысли его были далеки от грешного утоления жажды плоти. Отнюдь. Просто кроме всего прочего там были хорошие бани, а это как раз то, что сейчас требовалось Хастеру после дальнего путешествия и перед праздничными испытаниями.
Правда, по дороге он чуть было не передумал. Навстречу ему, как раз недалеко от развилки Старой и Новой Тополиных дорог, промчался недорогой наемный экипаж, в котором сидела весьма — очень весьма! — привлекательная молодая особа. Хастер даже оглянулся вслед промчавшемуся экипажу, так поразило его выражение лица девушки: сосредоточенное, даже немного напряженное, дающее богатую почву для воображения. Конечно, оглянувшись, Хастер ничего не увидел, кроме поднятого верха коляски, но дав волю своим мыслям, он сумел выдвинуть несколько различных предположений по поводу встречной девицы, и тренировал свое воображение до самого порога любимого заведения.