Император радостно засмеялся, должным образом оценивая остроумие, и мастер карамельных безделушек, довольный, продолжал:
— Наш Создатель дал вещам Суть, чтобы мы имели повод вспомнить о нем среди дел и праздности, и поэтому Мастер, показывающий Суть людям, сродни священнослужителю, тако же помогающему человеку не забывать о Создателе в суете дней. И это не богохульство, Ваше Величество, и не кощунство. В Махрии, Ваше Величество, откуда пошло карамельное мастерство, и кузнецы и ювелиры, равно как и карамельные Мастера до недавнего времени обязывались строжайшими клятвами не искажать Суть вещей. И нарушение этой клятвы каралось, как ересь — отлучением и смертью.
— По–вашему, почтенный мастер, так с любого деревенского кузнеца должен быть такой же спрос, как и с вас? — провокационно заметил Император. Видимо, ему действительно было любопытно.
— Ваше Величество, я считаю профанацией называние всяких деревенских ковалей кузнецами, — с достоинством возразил мастер. Возражать Императору — такое доводится не каждому и не каждый день, есть от чего загордиться. И мастер явно гордится собой. — Подковать лошадь может любой из них, но вот выявить Суть железа они не способны. Они не способны даже исказить Суть, ибо как для того, чтобы выявить, так и для того, чтобы исказить, надо эту хотя бы Суть видеть. Так что подлинных карамельных Мастеров, так Мастеров–кузнецов, и Мастеров–ювелиров в Империи можно пересчитать по пальцам.
— Вот как, — Император задумчиво поднял бровь и откинулся в кресле. — Однако постойте. Допустим, сто лет назад некий истинный Мастер сделал… м-м… скажем, золотой браслет. Будем считать, что это браслет без каких–то драгоценных камней — просто чистое золото какой–то определенной пробы. Предположим так же, что в какой–то момент за эти сто лет браслет превратился в металлический лом, не потеряв при этом ни единого карата веса, и его отдали современному ювелиру. Тот, являясь истинным Мастером, сделал из лома золотую цепочку. Кто из них… э-э… еретик? В чем истинная Суть данной вещи?
— То, что вы говорите, Ваше Величество, — обрадовался старый мастер, — справедливо как раз для амулетов, которые при переделке непременно теряют вложенный в них магический заряд. Суть же вещи не зависит от формы, так же, как форма не зависит от Сути!
— Мода, значит, не может повлиять или исказить Суть? — догадался Император.
— Совершенно верно, Ваше Величество, — согласно чуть склонил голову мастер. — Но мода–то влияет на самих людей. — Он вздохнул. — Собственно, именно поэтому я осмелился притащить к Вам на аудиенцию вот этого балбеса. Я старый человек, Ваше Величество, а это значит — я человек старомодный. Времена меняются, и мне, старику, за ними трудно поспевать. Молодому Императору, недавно взошедшему на престол, нужны молодые мастера. Я собираюсь удалиться на покой, и смею просить назначить моего второго сына Катрея моим преемником.