Алики смотрела на это мелькание из своего тихого уголка возле теплой печки. Мысли все никак не выстраивались во что–то более–менее сообразное. Произошедшее с ней в этот день и в эту «особенную» ночь было слишком необычно и неожиданно. Слишком уж много впечатлений, переживаний. Слишком…
Нет, решила Алики, так не пойдет. Пусть пока будет, как будет, а обдумывать все это хорошенько она будем потом. Как это выразился симпатичный адъютант: «Закончится акция, зайдете уладить оставшиеся формальности». Вот именно. Закончится эта акция, тогда и разберемся, на какие это грабли она умудрилась наступить по глупости. А пока…
Снова кто–то торопливо вышел из кабинета, что–то негромко сказал адъютанту, и тот полез в железный шкаф, извлек из него что–то тяжелое в кожаном футляре. Пока он возился, вышедший нетерпеливо постукивал пальцами по столу и слегка косился на Алики, но едва адъютант передал ему это нечто в футляре, потерял к девушке всякий интерес и выскочил за дверь; Алики услышала, как он топочет, сбегая по лестнице.
И в тот же миг из кабинета вышел Рет — Ратус.
Он был полностью одет, и Алики поднялась со своего стула.
— Пойдемте, Алики, — сказал он.
Алики послушно спустилась за ним, вышла на улицу и села в карету. По дороге им опять никто не встретился, хотя присутствие в доме людей теперь ощущалось: свет выбивался из–под некоторых дверей, слышались шаги, голоса… Однако окна на фасаде по–прежнему были темны.
Едва карета выехала из двора–колодца, Рет — Ратус укрыл ее ноги полостью и предложил:
— Попробуйте поспать, Алики. Боюсь, в ближайшие сутки у нас вряд ли еще найдется для этого время.
Алики задремала бы и без его совета. Глаза у нее смыкались, и она просто согласно кивнула головой.
Сквозь сон она слышала, как карета остановилась, качнулась, когда Рет — Ратус вышел из нее, и, как ей показалось, сразу же качнулась еще дважды, когда Рет — Ратус и какой–то человек, до странного знакомый, сели в карету обратно (между тем эти два события разделяли добрых полчаса). Алики открыла глаза — или ей показалось, что она открыла глаза, — и увидела напротив себя кукольного мастера, который смотрел на нее с немым изумлением…
…И тут же зазвучала карамельная окарина…
…А Рет — Ратус и мастер о чем–то негромко заговорили…
…И Рет — Ратус пересел на передние сидение и развернул на кукле лиловый саван…
…И кукла улыбнулась ему губами Наоры…
…А мастер, не веря своим глазам, рассматривал пробитое в кукле отверстие…
— …Прекрасная Герцогиня… — услышала Алики и улыбнулась.
…В огромном блистающем зале улыбающаяся Наора танцевала с серьезным и сосредоточенным Рет — Ратусом, а смеющаяся Алики с веселым и загадочным кукольным мастером…