— Тенедос, — рука проректора по инерции раскрыла журнал и даже пролистнула несколько страниц, но что–то знакомое в сочетании произнесенных им самим звуков промелькнуло уже под всклокоченным ежиком седых волос, и проректор поднял в миг заискрившиеся глаза: — Тенедос! — вскричал он едва ли не громче Ортиса и не менее радостно. — Ах, Пресвятые Небеса! Хастер!
Отец Бахари уже шел к Хастеру с распростертыми объятиями, и вскоре руки его довольно ощутимо похлопывали Хастера по спине и плечам. А сам он приговаривал:
— Я‑то, старый, подумал, это снова какой–то двоечник за пересдачей плакаться пришел. А это ты!.. Ну–ка, ну–ка, дай на тебя глянуть. — Он осмотрел Хастера с ног до головы с расстояния вытянутых рук. Прокомментировал увиденное: — Загорел, вижу, на Отмелях, на южном–то солнышке.
— Это северный загар, ваше преподобие, — разочаровал Хастер. — На таласском солнышке зимой не назагораешься — сезон дождей. Я месяц охотился в горах на Севере, там и приобрел.
— Что ж ты в Таласе–то не усидел?
Хастер махнул рукой.
— Я согласен терпеть то безобразие, что называется зимой здесь, в Столице. Но таласская зима для меня невыносима. Дождь, морось, снега так и вовсе не увидишь.
Отец Бахари подвел его под локоток к креслу у камина, усадил, сел сам.
— Кофе хочешь?
— Благодарю, ваше преподобие, только что отзавтракал, — отказался Хастер. — Я, собственно, зашел к вам сообщить, что прибыл, да получить разрешение на посещение библиотеки.
— Какие пустяки! — бросил проректор. Он бодро встал, отошел к столу и, черкнув что–то на форменном бланке, протянул Хастеру. — Держи, — сказал он, плюхаясь в кресло.
— Спасибо.
— Пустяки, — повторил Бахари. — Ты уже продумал тему для диплома?
— Не вполне, — искренне признался Хастер. — В Таласе было много любопытного. Даже, пожалуй, слишком. Хотелось бы заняться ракетным делом, баллистикой — там очень много интересного и для математика и для прикладника. Присматривался я и к воздухоплаванию… Словом, материала набрал достаточно, есть кое–какие идеи. Надо думать.
— Думай, друг мой, думай, — кивнул проректор. _ Как любит говаривать Арканастр: думать — не развлечение, а обязанность.
Хастер поднял глаза:
— Арканастр?
— Ну да, — небрежно бросил отец Батари. — Мы с ним не так давно позволили себе… кгхм… немного подискутировать.
— С Арканастром? Подискутировать? — переспросил Хаспер.
— Ну да. Так, — проректор неопределенно пошевелил пальцами в воздухе, — о том, знаешь ли, о сем. А что такого?
В хитрых карих глазах преподобного отца засветились озорные огоньки. Всегда с ним так: не поймешь, то ли он говорит всерьез, то ли шутит. Любил проректор в разговоре щегольнуть между прочим именами и титулами. Скорее не для хвастовства, а так, между делом. И вряд ли он врал. Но вот так запросто — «подискутировать о том, о сем» — и помянуть всуе легендарное имя…