– А твоя любимая книга? Справочник по хирургии?
– Считаешь меня необразованным мясником? – рассмеялся Андре. Я заметила вдруг, что ворота почти открыты. Как тихо работал их механизм.
– Ты здесь живешь? – спросила я. – Это все твое? Ты – наследник какого-нибудь престола?
– Да, я наследный принц, но в свободное от монархической деятельности время я люблю резать людей и зашивать обратно. В детстве я видел, как моя няня вышивала крестиком, видимо, это сказалось!
Мы перебрасывались этими фразами-колючками, прикрывая ими бог весть что. Наверное, тот факт, что мы вдвоем поднимаемся по гулкой каменной лестнице на второй этаж дома, которому я даже боюсь предположить сколько лет. Там, в просторном холле, мы садимся в лифт, из зеркал которого на меня смотрит обескураженная напуганная девчонка.
– Еще мне нравится то, что ты никогда не причесываешься, – шепчет Андре, склоняясь ко мне, нависая надо мной.
– Я всегда причесываюсь, – отвечаю я возмущенно, хотя факты свидетельствуют об обратном. – У вас тут влажность…
– Это да, – улыбается Андре, прикасаясь тыльной стороной ладони к пряди моих волос. Он смотрит на меня, не отрываясь, и мы стоим так – я, прижавшись к зеркалу за спиной, он очень близко, прямо надо мной, глядя на меня сверху вниз – даже после того, как лифт остановился. Я еле дышу в ожидании поцелуя, но его не случается. Андре легко разворачивается, протягивает мне руку уже знакомым мне жестом. Он любит водить меня за руку, а мне нравится это невольное ощущение безответственности, которое возникает, когда тебя тянут, крепко удерживая ладонь. Его рука теплая, рукопожатие крепкое. Он поворачивается и шепчет мне на ухо: – Влажность у нас тут высокая.
– Почему-то я не думаю, что ты говоришь о Париже, – краснею я, и Андре хохочет и распахивает передо мной высокую белоснежную дверь.
– Добро пожаловать в мой дом.
– Дворец наследного принца? – Я стараюсь скрыть, как ошеломлена утонченной незнакомой роскошью светлого просторного помещения, в котором оказалась.
– По крайней мере, последние его два этажа, – кивает Андре, внимательно провожая меня глазами. Я растеряна. Теплый, цвета янтаря паркет сияет чистотой. Картины на светлых стенах производят впечатление оригиналов. На вешалке из темного дерева только один плащ, зато в изящной подставке на полу целый полк зонтиков на длинных ручках. Я слегка морщусь, среди зонтов несколько женских. Но ведь они могут же быть тут просто так, на всякий случай?
– У вас что, часто идут дожди? – спрашиваю я, сбрасывая с ног обувь. Сама идея ходить по этой квартире в обуви кажется оскорбительной. Я стараюсь не думать, какое мне дело до женщин в этой квартире. Я же не стану ревновать Андре? Это было бы абсурдом.