Долгую секунду тварь таращилась на него двумя парами глаз, как будто настолько же удивилась при виде Лайла, как Лайл при виде ее. «Может, он размышляет, куда подевалась моя вторая голова и пара рук?» Идея показалась Лайлу такой забавной, что он не сдержал короткого смешка, который, впрочем, звучал как всхлип. Заслышав его, существо вздрогнуло, и на мгновение показалось, что оно сейчас сорвется с места, как вспугнутый олень, и умчится обратно в лес. Но вместо этого оба рта растянулись в жутких кривых усмешках.
– Го-а! – проговорил Брюнет.
– Ладин! – добавил Рыжий.
Между звуками образовалась короткая пауза, но когда головы заговорили во второй раз, то в такой быстрой последовательности, что получилось единое почти-слово.
– Го-а-ладин!
Позвоночник Лайла превратился в ледяной столб, а в животе стало зыбко. Тварь говорила плохо, как трехлетний ребенок, но на этот раз он без проблем понял, что она… что они имеют в виду.
Голоден.
Лайл выронил пакет и щипцы и со всех ног бросился к дому. Существо торжествующе заухало, как большая обезьяна, и пустилось в погоню.
Лайл слышал его тяжелые шаги и свистящее дыхание, адреналин струился в венах, заставляя увеличивать скорость. Он снова почувствовал щекотку в затылке, только теперь ощущение казалось тревожным, будто двухголовый монстр уже тянул пальцы – с ногтями слишком длинными, обломанными и расщепившимися – в каких-то сантиметрах от его шеи. Наваждение было настолько сильным, что Лайл не мог не оглянуться через плечо, а потом тут же пожалел, что не сдержался. Тварь оказалась не так близко, как он опасался – метрах в пяти, что радовало – но как она бежала… Чудовище передвигалось дергаными кривыми шагами, будто его нервную систему закоротило и теперь она посылала импульсы наугад. Вместо того, чтобы тянуться к нему, как представлялось Лайлу, все четыре руки свободно болтались, то взлетая, то падая. Это было безо всякого сомнения самое жуткое зрелище в жизни Лайла, так почему же оно кажется таким смешным?
Из горла вырвался смешок с более чем намеком на истерику. Будто по сигналу чудовище снова проревело свое общее на двоих слово: «Го-а-ладин!»
Смешок сорвался на визг, Лайл отвернулся и припустил еще быстрее.
Он оставил заднюю дверь незапертой, и хотя ладони жутко потели, благодаря резиновым перчаткам руки не соскользнули, так что он без труда повернул ручку. Коллеги поддразнивали, что у него ОКР[1], но видели бы они его прямо сейчас.
«И кто тут сумасшедший?»
Он распахнул дверь, юркнул в дом, захлопнул ее за собой, закрыл на замок, еще на один и быстро попятился вглубь комнаты. Он двигался слишком быстро, запутался в собственных ногах и упал, тяжело приземлившись на пятую точку. От удара позвоночник будто встряхнуло и больно клацнули зубы. К тому же он прикусил язык, и рот начал наполняться кровью. Он попытался сплюнуть, вспомнил о хирургической маске, сорвал ее и швырнул на пол. Потом повернул голову и выплюнул сгусток крови. Плевок попал на нижнюю дверь шкафчика, но Лайл не заметил этого, а если бы и заметил, его это не заботило. Его сейчас волновали более важные вещи, чем небольшой беспорядок. И пошло ОКР к черту.