Минуты две вдова сверяла сначала фотографию, а потом фамилию и зачем-то полезла даже на последние страницы: ничего интересного и заслуживающего пристального внимания там обнаружено не было, и наконец она протянула мне документы обратно через стол, отстранив при этом настырного друга семьи. Мужчина был очень недоволен, но окончательное слово, судя по всему, было здесь за вдовой. Она вернула мне документы и вместе с ними также и доверие, и несмотря на ворчание сбоку, в очередной раз приятно улыбнулась, завершая инцидент. Про сына мне спрашивать уже не хотелось: оставалась ещё дочь, сидевшая здесь же рядом с матерью, и жестами я попытался показать свой интерес.
Вдова не сразу поняла меня, я опять сделал внятный намёк и уже словами объяснил свои движения: теперь мне было интересно узнать что-то о дочери великого человека. – «А что дочь? Она ещё школьница, в этом году заканчивает. Дальше, я надеюсь, пойдёт по моим стопам. Ты ведь пойдёшь?» – Вопрос оказался неожиданным, и дочь захлопала глазами, ничего не говоря вслух: какая-то она была нерешительная и вялая, и пока она старалась сообразить, что от неё требуется в данной ситуации, мать снова взяла инициативу в свои руки. – «Она стесняется; но даже не сомневайтесь: пойдёт.» – Она довольно усмехнулась и колыхнула мощным телом: только сейчас я заметил, какая она упитанная и массивная. – «А кем, извините, вы работаете?» – «Я? Работаю? Я имела в виду свою предыдущую специальность. А вы не знали? Я ведь была манекенщицей.» – Вдова неожиданно поднялась, так что завибрировал даже диван, на котором она сидела, и повернулась вокруг оси. Зрелище было малоинтересное: на первоначальный скелет, судя по всему, нарос не один десяток слоёв жира, поглотив и расплющив, возможно, даже стройное раньше тело, так что в данном случае она напрасно демонстрировала мне следы былой привлекательности. – «Ну как?» – Я замялся. – «Может быть, может быть. А если она?..» – Дочери пришлось подняться: скованно и напряжённо уставилась она куда-то вверх, а потом неожиданно сорвалась с места и бросилась в комнату, где раньше гремела музыка и находился её брат. Вдова оторопела: совершенно не того, видимо, ждала она сейчас от дочери; но и друг семьи тоже не остался в стороне. – «Не хочет, значит.» – Он неожиданно засморкался и закашлял, выдавая долго скрываемое болезненное состояние, и под трубные звуки вдова опустилась вниз, демонстрируя уже некоторую растерянность и разочарование. Про меня они как бы забыли, хотя именно я подал провокационную идею: возможно, разлад длился уже давно и на самом деле ничего существенного я всё-таки не внёс в семейные дела и отношения.