Он расстегнул застежки своего килта, и тот соскользнул на землю, вслед за тем он стал расстегивать рубашку.
– Что ты делаешь, Джейми? – посмеиваясь, спросила я.
– Раздеваюсь, – ответил он. – А ты почему не раздеваешься, англичаночка? Ты вспотела еще больше, чем я, а здесь никого нет, кто бы мог нас увидеть.
Помедлив немного, я последовала его совету. Тут и впрямь было совершенно безлюдно. Слишком крутое и скалистое место для отар. И вряд ли сюда мог забрести какой-нибудь пастух в поисках пропавшей овцы. Мы были совершенно одни, вдали от Луизы и ее бдительных слуг. Пока я освобождалась от своей одежды, Джейми расстелил на земле свой сложенный в несколько раз плед. Сам же растянулся рядом, прямо на траве, закинув руки за голову. Казалось, он не испытывал никакого неудобства ни от потревоженных муравьев, ни от острых камешков, ни от жесткой травы.
– Как ты можешь лежать прямо на голой земле? – вопрошала я, укладываясь на пледе, который он предусмотрительно прихватил с собой.
Он пожал плечами, щурясь от яркого полуденного солнца.
– Все нормально, – сказал он и замолчал.
Я слышала рядом его сонное дыхание, которое не мог заглушить шум ветра, проносящегося над окружавшими нас холмами.
Я перевернулась на живот и уткнулась подбородком в сцепленные пальцы рук, наблюдая за Джейми. Он был широк в плечах и узок в бедрах, с длинными сильными ногами. Мускулы ног были хорошо развиты и отчетливо видны, даже когда он отдыхал вот так, как сейчас. Слабый ветерок шевелил золотистые волоски под мышками и развевал густую гриву цвета золота и меди, венчающую его голову. Легкий прохладный ветерок казался желанным в эту минуту, так как яркое солнце ранней осени припекало довольно сильно, обжигая мне плечи и спину.
– Я люблю тебя, – сказала я, чтобы просто насладиться смыслом и звучанием этих слов.
Но он услышал, и тень улыбки скользнула по его лицу. Через минуту он тоже перекатился на живот и оказался рядом со мной на пледе. Несколько травинок прилипло к спине и ягодицам. Я смахнула одну из них, и его кожа затрепетала от моего прикосновения. Я потянулась, чтобы поцеловать его в плечо, наслаждаясь запахом теплой кожи и ощущая ее солоноватый привкус.
Вместо того чтобы тоже поцеловать меня, он отодвинулся и приподнялся на локте. В выражении лица появилось что-то необычное, неведомое мне прежде, и я почувствовала себя неуютно.
– О чем ты думаешь? – спросила я, проводя пальцем по его позвоночнику.
– Ну, мне интересно… – начал он и тут же умолк.
Теперь он смотрел куда-то вдаль, играя маленьким цветком, который только что сорвал.