Клэр развернула и протянула ему еще несколько отпечатанных на машинке листков. Длинный белый палец скользил по страницам сверху вниз. Красивые у нее руки, отметил про себя Роджер. Изящные, ухоженные, на каждой – по кольцу. Серебряное на левой – особенно эффектное: широкий ободок традиционного шотландского плетения, украшенный цветками чертополоха.
– Тут имена жен, насколько я знаю. Возможно, это как-то поможет. Ведь раз их мужья погибли при Куллодене, некоторые из этих женщин наверняка снова вышли замуж или уехали. В церковных книгах должны были остаться записи. Все они из одного прихода: церковь была в Брох-Мордхе, это недалеко, к югу отсюда.
– Да, неплохая идея, – согласился Роджер, слегка удивленный. – Такое могло прийти в голову только историку.
– О, меня вряд ли можно причислить к историкам, – суховато ответила Клэр Рэндолл. – С другой стороны, когда долго живешь с историком, начинаешь смотреть на многие вещи несколько иначе.
– Конечно.
Тут Роджер вспомнил о своем положении хозяина и поднялся.
– Из меня никудышный хозяин! Позвольте предложить вам выпить, а потом продолжим беседу. Возможно, я и сам смогу вам помочь.
Несмотря на царивший в доме беспорядок, он знал, где находятся бокалы, и быстро принес виски. Брианне щедро подлил содовой, но заметил, что, отпив, она поморщилась, словно то был некий антимуравьиный спрей, а не лучшее шотландское виски из отборного ячменя. Клэр, попросившая вовсе не добавлять ей содовой, похоже, пила с удовольствием.
– Что ж, – заметил Роджер, снова усевшись, и взял в руки список, – проблема интересная, с исторической точки зрения, разумеется. Вы сказали, что все эти люди были из одного прихода? Тогда, должно быть, они принадлежали к одному роду, или клану. Я вижу, некоторые из них носили фамилию Фрэзер?
Клэр кивнула:
– Да, все они выходцы из одного места. Небольшой шотландской фермы под названием Брох-Туарах. Известна больше под местным названием Лаллиброх. И они действительно принадлежали к клану Фрэзер, хотя никогда не признавали лорда Ловата главой рода. Эти люди присоединились к восстанию на самом раннем этапе. Они принимали участие в битве при Престонпансе.[5] Люди же Ловата присоединились к ним только при Куллодене.
– Вот как? Интересно.
Обычно в восемнадцатом веке все мелкие фермеры умирали там, где прожили всю жизнь. И хоронили их на сельских кладбищах, предварительно сделав запись в церковной книге. Похоже, что Красавчик принц Чарли, попытавшийся в тысяча семьсот сорок пятом году завладеть шотландским троном, нарушил привычный порядок вещей. Во время голода, последовавшего за битвой при Куллодене, многие шотландцы эмигрировали в Новый Свет, другие двинулись с пустошей в города в поисках еды и работы. Остались лишь немногие, верные своей земле и традициям.