– Так какая я? Больная и беспомощная? Пьяная? Рука у меня не работает? Думаю, тебе не от чего воздерживаться, просто ты не можешь или не хочешь. Мне кажется или я ошибаюсь?
– Англичаночка, что за шутки? Убери сейчас же руку. Сюда может войти кто угодно, что они подумают? – Он испуганно вертел головой.
– Закрой дверь, чтобы не вошли. Скажи, что ты не хочешь, ну же! Не стесняйся, – приговаривала я, массируя его плоть и с удовлетворением отмечая силу реакции Джейми.
Ее владелец пыхтел и щурился.
– Я не хочу пользоваться твоей слабостью. Но я что-то не замечаю, чтобы тебе было так плохо, по крайней мере сейчас. У тебя цепкие ручонки. Ты это знаешь и пользуешься этим. Но к чему…
– А мне сейчас полегчало, и я хочу повеселиться. Закрой дверь и увидишь, что я не пьяна. Идет?
Для этого пришлось отпустить Джейми, но чего не сделаешь, чтобы добиться цели.
Он проверил сохранность уязвленного мною места, поморщил лоб и щелкнул запором.
Демонстрируя свои способности, я встала, держась за кровать. Джейми скептически покачал головой:
– Нет, англичаночка, не выйдет. Стоя мы не сможем – качка. А койки здесь больно узкие.
Это была правда: качка была сильной. Стоять, ощущая дрожание досок и видя, как кренится полка под фонарем на шарнирном кронштейне, было тяжеловато. «Артемида» поднималась, ловя волну, и вновь принимала прежнее положение. Джейми заинтересовался, какое положение следует принять нам, и уже не вспоминал ни о моем ранении, ни о супе Мерфи, ни о своей морской болезни.
– Как насчет пола? – предложила я.
Джейми бросил быстрый взгляд на пол каюты и надулся еще больше.
– Ты хочешь любви по-змеиному? Чтобы я обвился вокруг тебя, а ты обвилась вокруг ножки стола?
– Сойдет.
– Сошло бы, кабы не твоя рука, – сокрушенно подытожил Джейми.
Он поскреб место между нижней губой и подбородком. Когда он поднял глаза, оценив мои бедра, в них уже читалось желание. Рубашка сработала!
Поскольку Джейми мешкал, я решила действовать решительнее и отпустила спинку кровати. Его от меня отделяли два шага, и я прошла их, шатаясь. Волна помогла мне, бросив корабль в сторону, а меня в объятия Джейми.
Он удержал меня, хотя и с трудом, и поцеловал.
Удивительно, но обыкновенно его тело было более горячим, но сейчас было наоборот, причиной чему служила моя лихорадка. Не могу сказать, чтобы нам это не нравилось.
Безрассудно я потянулась к его шее, чтобы игриво покусать ее. Жар моего тела, вызванный болезнью и возбуждением, передавался и мужу.
– Ты словно котел на костре, такая горячая! – Он притянул меня за талию.
– Так что, нарушим сегодня обет воздержания, м? – подзадоривала я. – Брось на пол эти тряпки.