Нужно было принять неравный бой.
Ни по вооружению, ни по силе, ни по умению мы не были равны, но тем не менее я собиралась защищаться. Страшный удар от абордажной сабли, разрезавший кожу до кости, был сущей мелочью по сравнению с тем, что должно было меня ожидать. Я честно, не пряча глаз, лицом к лицу собиралась встретить удар, но краем глаза все же увидела, как какая-то голубая вспышка явилась позади нападавшего. Послышался смачный звук, похожий на тот, с каким падают бахчевые с большой высоты, и преподобный с пустеющими глазами отвернулся от меня.
И упал.
Он даже не поднял рук, защищаясь инстинктивно от падения, упал, как мешок с овсом, опрокинув красивый столик, рассыпав ароматическую смесь и полированные камешки. Упал, ударившись головой об пол у моих ног.
Стоя у стены, я видела вмятину на его виске и то, как его лицо постепенно принимает белый цвет. Он лежал с открытыми глазами, едва дыша.
– Первая жена, Дзей-ми быть здесь?
Мешочек со здоровыми яйцами, которым был убит преподобный, исчез в рукаве изрядно помятого халата.
– Быть… То есть он снаружи. – Моя рука дернулась по направлению к веранде. – А… ты… это правда?..
Мне стало по-настоящему страшно, и я не знала, что было хуже – если бы Кэмпбелл убил меня или узнать то, что я должна была сейчас узнать.
– Это ты?.. – Я закрыла глаза, чтобы не видеть ни его, ни его глаз, ни камешков, которыми бы он захотел убить меня. – Он правда? Ты рассказал Персивалю, что они назначили место встречи Арброут? А типография и Малкольм – это тоже ты?
Он молчал и ничего не предпринимал, поэтому я открыла глаза. Мистер Уиллоби смотрел на преподобного.
Арчибальд Кэмпбелл еще не отдал душу тому, кому он служил или должен был служить как подобает его сану, но он готовился к этому: кожа зеленела, грудь натужно вздымалась, легкие свистели.
– Выходит, мы искали англичанина, а нужно было искать человека с английским именем. Мистер Уиллоби…
Я вытерла ладони о юбку.
– Моя не есть Уиллоби! Моя есть И Тьен Чо, – в голосе китайца послышался резкий протест.
– Зачем?! Зачем ты это сделал, скажи?! Посмотри на меня, ну же, ну!
Понукаемый моим визгом И Тьен Чо посмотрел – в его черных глазах не было блеска.
– В Китай иметь пророчество. Оно говорить: быть день и быть демоны.
Он снова перевел взгляд на умирающего.
– Моя бежать, покидать Китай. Моя спасать себя. Долго просыпаться – видеть призраки. Призраки быть вокруг моя, моя быть среди призраков. Потом идти большой демон – белое лицо, огненный волос. Моя… отдать ему душу, его съесть душа моя.
Его ничего не выражавшие глаза напоминали стоячую воду.