Джейми воскликнул что-то, удивленно и испуганно, а затем я увидела то, точнее того, кто стал причиной возгласа. В центре пентаграммы лежал связанный Эуон: руки его были заведены за спину, а во рту был кляп. На полу возле него находился острый топор из какого-то камня, черного и сверкающего, как обсидиан, рукоять которого была украшена бисерным узором – зигзагами и разнообразными линиями, напомнившим мне раскраску на соотечественниках Измаила.
– Не подходи!
Джейлис не поднялась с корточек, но выставила руку с пистолетом. Курок был взведен, а оружие наведено на Джейми. Она скалилась, зная, что за поясом у нее еще один такой же револьвер.
Наблюдая, ослушается ли ее «лисенок», она достала из кошелька еще горсть алмазного порошка и досыпала на пол. Джейлис взмокла и ощущала, верно, то же, что и я – болезненную реакцию организма на зов колокола.
Чтобы пентаграмма работала, ее нужно замкнуть, то есть выложить так, чтобы ее линии не имели разрывов. Джейлис почти сделала это, и камни лежали внутри в углах знака, соединенные дорожкой из ртути, горевшей в свете факелов.
– Та-а-к.
Она откинулась на пятки, убирая потные волосы.
– Вот и хорошо, вот и славно. Благодаря пыли звук не будет слышен внутри, а мне он не нравится. Тебе тоже?
Не дожидаясь ответа, она похлопала Эуона по плечу, и он ужаснулся, распахнув глаза.
– Что ты, mo chridhe? Не бойся, скоро все закончится.
– Отойди от него, гадкая сука!
Джейми подался вперед, доставая кортик, но вынужден был остановиться, когда женщина приподняла руку с пистолетом.
– Похож на дядюшку Дугала. Ты ведь хорошо помнишь его, правда? – Джейлис покосилась, как девочка, призывно глядящая на мужчину. – Он был старше, когда я любила его, но у тебя те же самые глаза. Так глядят люди, требующие своего и убирающие все, что им мешает.
Джейми перевел глаза на Эуона.
– Да, я хочу убрать тебя.
– О, лисенок, тебе это не удастся. Это еще никому не удавалось, поверь. Скорее я тебя уберу: ступишь еще на шаг и я всажу пулю в твою башку. Мне давно хотелось это сделать, но Клэр вроде как любит тебя.
Она взглянула на меня.
– Милая, жизнь за жизнь. Ведь справедливо? Ты хотела спасти меня у Крэг-на-Дун, а я спасла тебя от расправы в Крэйнсмуире. Тебя не осудили и не сожгли, хотя ты такая же ведьма, как и я. Мы квиты.
Она выудила из одежды бутылочку и вылила находившуюся там жидкость на Эуона. Это был бренди – резко запахло алкоголем. Когда спиртовые пары достигли факела, он стал гореть ярче, а Эуон, увидев это, забился и замычал.
– Лежи, не дергайся! – Джейлис пнула его ногой.