– Во всяком случае, кое-кто здесь рад меня видеть, – сказал он, улыбаясь и поглаживая голову самого большого пса. – Это вот Люк, – он показал на терьера, – а это Элфин и Марс, они братья, очень хорошие пастушьи собаки. А это, – он еще раз погладил огромную черную голову, – это Бран.
– Верю на слово, – сказала я, осторожно протянув руку, которую пес обнюхал. – Какое же у него занятие?
– Охотник на оленей, – ответил Джейми, почесал остроконечные уши Брана и прочел:
Вот как Фингал
[9] выбирал собак:
Глаза – словно ягоды терна,
А уши – как листья,
Широкая грудь и стальные поджилки,
И длинное стройное тело.
– Этими качествами он обладает, ты прав, – сказала я, разглядывая Брана. – А будь у него туловище подлиннее, ты мог бы ездить на нем верхом.
– А я и ездил, когда был маленький, только, разумеется, не на Бране, а на его дедушке Найрне.
Он в последний раз потрепал Брана по спине и, выпрямившись, посмотрел на дом. Потом перехватил повод норовистого Донаса и потянул его за собой.
– «Вслед за Эвмеем явился и сам Одиссей богоравный в образе хилого старца, который чуть шел, подпираясь посохом, с бедной котомкою, рубище в жалких лохмотьях», – процитировал он, откликаясь на мое обращение к «Одиссее».
– А теперь, – продолжал он, поправляя воротник с мрачной решимостью, – я полагаю, настало время пойти повидать Пенелопу и ее женихов.
Когда мы подошли к двухстворчатой двери – причем собаки следовали за нами по пятам, – Джейми замешкался.
– Постучим? – спросила я, немного нервничая.
Джейми посмотрел на меня с удивлением.
– Это же мой дом, – сказал он и толчком отворил дверь.
Он повел меня по дому, не обращая внимания на немногих удивленно взирающих на нас слуг. Мы прошли через переднюю, потом через маленькую оружейную и наконец попали в гостиную. Ее украшал большой камин с полированной облицовкой; там и сям тускло поблескивали то серебро, то стекло, отражая лучи послеполуденного солнца. Мне показалось, что в комнате никого нет. Потом я заметила слабое движение в углу возле камина.
Она была гораздо меньше ростом, чем я думала. Я представляла почему-то, что у такого рослого брата и сестра должна быть по меньшей мере с меня, если не выше, но женщина у огня едва достигала пяти футов. Повернувшись к нам спиной, она потянулась за чем-то на полке китайского шкафчика, концы пояса ее платья спускались почти до полу.
Джейми так и замер, увидев ее.
– Дженни, – сказал он.
Женщина обернулась, и я успела увидеть черные как смоль брови и широко распахнутые голубые глаза на белом лице, прежде чем она бросилась к брату.