Мое сердце сжалось. Не могу четко определить почему, но даже вдохнуть не стало никакой возможности. Отвела взгляд от тетради, на миг сжала перо, подняв голову, посмотрела в окно… там, за цветным стеклом, начинался мокрый снег, и так как окно было приоткрыто, некоторые снежинки влетали в кабинет ректора, и опадали на багрово-красный ворсистый ковер, где оставались маленькими сверкающими капельками…
"Это странно, — продолжило выводить писчее перо, — насколько мне известно, последний из черных артефакторов погиб в вашем, четвертом королевстве, где-то на границе. Учеников у него не было".
Была. Точнее есть. Я.
"Но все специалисты подтвердили — работа черного артефактора. И еще — никто не понял схему взлома моего Эль-таима. Как ты тогда определила?"
Я не стала ничего писать в ответ.
Почему-то подумалось, что Гаэр-аш был прав, когда запретил министру Рханэ привлекать меня к экспертизе амулетов, более того, неожиданно поняла, что ректор в целом во многом прав.
Подняла взгляд на главу Некроса, обнаружила что Гаэр-аш внимательно наблюдает за мной, Заэн давно ушел, а Молния, зажмурившись от удовольствия, потягивает вино из бутылки, которую ему уже даже принесли. Я даже не заметила, как Заэн вышел, а слуги вино принесли.
— У тебя загадочно-удивительное выражение лица, — произнес ректор.
— Это как? — спросила чуть нахмурившись.
— Пытаюсь определить, — последовало в ответ. — С кем общаешься?
— Со всеми понемногу, — ушла я от ответа.
Улыбнулся.
Откинулся на спинку кресла, сложил руки на груди и поинтересовался:
— Все еще хочешь прогуляться?
— Почему вы так решили? — закрывая тетрадь и складывая перо, спросила я.
— Ты не притронулась к испеченным для тебя булочкам, — Гаэр-аш взглядом указал на блюдо, уже переполовиненное счастливым нетопырем, который, подергивая от удовольствия лапкой, допивал вино, — значит, все еще надеешься получить другие.
Не став спорить, честно призналась:
— Уличные вкуснее.
— Чем же? — иронично-вопросительно приподнятая бровь.
Пожав плечами, ответила:
— Не знаю. Вкуснее как-то. Понимаете, к ним добавляется привкус мороза, частичка воспоминаний о временах прошедших в школе при артефакторском факультете, толика пьянящего чувства свободы и… что-то еще, неуловимое.
Рассмеялся. Негромко, и как-то располагающе.
А затем резким движением поднявшись, Гаэр-аш стремительно обошел стол, подошел ко мне и, протянув руку, сказал:
— Пошли.
— Кккуда? — не поняла я.
— Покупать твои булочки с толиками, чуточками, привкусами и чем-то неуловимым. Даже самому захотелось.
* * *
С неба падал пушистый белый снег, и я стояла, запрокинув голову и улыбаясь, ощущала, как на лицо падают снежинки. Мороз усилился, разгоняя народ по теплым домам, но мне было здорово и возвращаться совсем не хотелось.