И вот я вижу как Соколовский и Ильинский стоят друг против друга. Ростоцкий — рядом как секундант. Понимаю, он согласился быть судьей в их игре… Но зачем хранить это в тайне от меня? И почему Серж скрыл, что сегодня ночью будет на Новой канаве?
Снова налетает пронизывающий ветер, который шепчет мне "уходи!", но я направляюсь к противникам. Пытаюсь закричать "Остановитесь!" — но не могу, голос не повинуется. Спотыкаясь, падаю. Кажется, что кто-то схватил меня за ногу. Оборачиваюсь — никого.
Когда я подбежала к месту поединка, тени уже окутали противников. Они раскрыли врата в другой мир, который древние называли Вратами Дуата. Ростоцкий пытается при помощи амулета и незримой связи с древним предком закрыть врата, он читает древние заклинания. За его спиной я вижу серебристую фигуру древнего египетского жреца, который подсказывает слова потомку. Тени не смеют подступить к нему, но не уходят, окружая Ильинского и Соколовского. Былые противники становятся спина к спине, готовые сражаться.
Приложив мысленные усилия, разгоняю сгустившийся сумрак, у меня кружится голова, я падаю на колени. Вихрь теней на мгновение рассеивается, но сгущается снова. И в этот момент я слышу насмешливый голос.
— Доигрались, ребятишки!
Граф Н* достает из-под манжеты карту, которую бросает в гущу сумрачных теней. Раздается шипение, тени скрываются в темных водах канала.
Я сижу на земле, обхватив голову руками…
Из забытья меня вывели граф и Ростоцкий. Они взволновано опустились предо мной, осыпая взволнованными вопросами.
— Оставьте меня! — воскликнула я с раздражением. — Оставьте меня оба!
Мои ухажеры удивленно переглянулись.
— Почему вы молчали? — спросила я укоризненно. — Почему не сказали, что будете этой ночью на Новой канаве? Серж, почему ты сделал тайну из того, что ты секундант мистического противостояния Ильинского и Ростоцкого?
— Я поклялся им держать в тайне…
— Ладно, но ты мог сказать, что будешь сегодня ночью на Новой канаве, не называя причины…
— Прости, но я опасался за твою жизнь…
— Об опасениях можно было поговорить. При разумных объяснениях я бы не стала навязывать свое общество! — мой голос срывался от волнения.
Ростоцкий не нашелся, что сказать.
— А вы, граф, так искали моего расположения, но почему-то промолчали о вашей сегодняшней прогулке? — задала я вопрос другому поклоннику. — Тоже опасались?
К нам подошли Ильинский и Соколовский, похожие на провинившихся учеников младшей школы.
— А вас я вообще видеть не хочу! — воскликнула я, поднимаясь на ноги. — Сами не понимаете, что едва не натворили! Вы распахнули врата в другой мир. В этом месте и без ваших трудов "сквозило", благодаря стараниями средневековых убийц. А вы едва не добавили непоправимой беды. Этот туман мог поглотить не только вас.