— Сумасшедшая! Сумасшедшая!
— Герман был тогда в Мексике, — скорбно сообщила Алиса. — Он почуял неладное, примчался в Ленинград и спас меня, спас меня. Я показала ему анонимку, он признался, что согрешил, но поклялся мне в вечной любви и со слезами просил прощения, просил прощения.
— И ты простила? И ты простила? — изумилась я, конечно же, вспоминая своего Евгения.
Алиса потупилась:
— Простила. Некоторое время мы жили душа в душу, и вдруг, и вдруг…
— Опять охлаждение?
— Да. Все повторилось. Вплоть до анонимки. Герман клялся вновь, что увлекся, сглупил, но любит только меня, только меня.
Я с укоризной взглянула на Алису:
— И ты опять поверила, опять поверила. Она горько вздохнула и призналась:
— Увы, да. Мы помирились и снова жили душа в душу. Ты видела сама, видела сама.
Узнать такое о жизни подруги всегда интересно, но все же я спросила:
— Зачем ты мне это рассказываешь?
— Чтобы ты знала — Герман не святой, не святой, — опять заливаясь слезами, ответила Алиса.
Я выразительно закатила глаза, воздела руки и воскликнула:
— О боже! Герман не святой! А кто святой? Святые на небе, а не здесь, в этом аду. На грешной земле недалеко до греха и святому. Кстати, ты столько лет скрывала от меня его похождения, а твои подруженьки в курсе? — ревниво поинтересовалась я.
Алиса отрицательно покачала головой:
— От всех скрывала, от всех скрывала. Я удивилась:
— Зачем же ты на вернисаже затеяла тот глупый разговор? Зачем начала рассказывать, что Герман когда-то изменял тебе? Таилась-таилась, и вдруг такие сообщения. Признаться, я подумала, что ты просто шутишь. Уверена, и все так подумали, все так подумали.
Алиса внимательно посмотрела на меня и спросила:
— Неужели ты не догадываешься, с какой целью я затеяла тот разговор?
Я растерялась и пролепетала:
— Нет, не догадываюсь, но, возможно, мне просто не хватает информации, не хватает информации.
— Так слушай. Соня, я уверена, Герман и в этот раз сбежал от меня в Мексику, он без ума от новой своей пассии. Так было в первый раз, во второй, так происходит и сейчас. Он опять влюбился, и на этот раз серьезно. Боюсь, он хочет развестись, развестись.
Услышанное так испугало и удивило меня, что я не поверила своим ушам. Герман хочет бросить Алису? И поэтому убегает в Мексику?
— Ничего не пойму, — рассердилась я. — Можешь ты толково объяснить, откуда у тебя такая информация? Опять получила анонимку? Получила анонимку?
— Нет, подслушала его телефонный разговор, — с новыми рыданиями сообщила Алиса. — По сотовому он разговаривал с этой женщиной, объяснял ей, что я могу догадаться, что нельзя рисковать. В общем, я поняла, что это кто-то из моих подруг, из моих подруг.