Колл засмотрелся на один ряд знаков, с грозным вызовом нанесенных вдоль всей крыши строения. Последняя, с рост человека, руна уныло покачивалась, прихваченная за один уголок.
– Повсюду одни письмена, – негромко произнес Колл. Шея затекла их рассматривать.
– Эльфы не запирали слова для избранных, – сказала Скифр. – Они позволяли знанию расходиться средь всех, как огню. И с радостью раздували его пламя.
– И сами сгорели в нем, – прошипела мать Скейр. – Сгорели дотла.
Колл удивленно таращился на громадный символ.
– Вы понимаете, что он значит?
– Допустим, я смогу определить эти буквы, – сказала Скифр. – Может даже, разберу слова. Но мир, в котором они звучали, ушел безвозвратно. Кто же теперь проникнет в их смысл?
Они миновали расколотое окно, по краям рамы по-прежнему торчали пластины стекла, и Колл увидал, что изнутри на них скалит зубы женщина.
До того потрясенный, что не сумел заорать, он на ходу врезался в Скифр, бешено тыча пальцами в очертания призрака. Но старуха лишь посмеялась.
– Она, малыш, тебя не тронет.
И Колл разглядел, что это лишь картина – изумительно точная в мелочах, но оплывшая и блеклая. Женщина подняла локоть и показывала золотое эльфийское запястье, с широкой улыбкой, будто ей невероятно радостно его носить. Высокая и стройная, необыкновенно одетая, но тем не менее женщина.
– Эльфы, – пробормотал он. – Были такие… такие, как мы?
– Ужасно схожи и до жути отличные, – ответила Скифр. Ярви со Скейр подошли и встали рядом. Все пристально изучали выцветшее лицо, лицо из-за пелены веков. – Они были гораздо мудрее, многочисленнее и могущественнее, чем мы. Но, как и мы, чем более могущественными становились, тем желаннее стремились обрести еще большую мощь. Как и у людей, внутри эльфов имелась пустота, которую невозможно было заполнить. Ничем из этого… – Скифр простерла руки к необъятным развалинам, беспокойное дуновение волновало ее плащ. – Ничем из этого они довольствоваться не могли. Да, такие же, как мы, завистливые, честолюбивые, безжалостные. Точно такие же жадные.
Она вытянула длинное предплечье, длинную кисть, длинный палец и указала на лучезарную улыбку женщины.
– И жадность их уничтожила. Ты меня слышишь, отец Ярви?
– А то, – ответил он, поправил мешок на плече и, как обычно, целеустремленно двинулся прочь. – И спокойнее проживу без эльфийских уроков, зато с эльфийским оружием.
Мать Скейр нахмурилась ему в спину, перебирая пальцем свой набор древних браслетов.
– Лучше б, скажу я вам, наоборот.
– Что же будет потом? – окликнул наставника Колл.
Отец Ярви оглянулся не сразу.