– Ральф, отведи Синего Дженнера и его гостью к королеве Лайтлин. Немедленно.
– То был готов убить за право пройти первым, то вообще идти не хочешь? – Рэкки смотрел на него, и до Рэйта дошло, что ратники Горма уже вышагивают вслед за гетландцами, едва не лопаясь от высокомерия. Наверстывают свое за то, что идут вторыми.
– Кто была та девушка? – просипел Рэйт. Перед глазами все кружило, как у пьяного, резко вырванного из хмельной дремоты.
– С каких пор ты стал волноваться о девушках?
– С тех самых, как увидел эту. – Он поморгал, глядя в толпу, надеясь доказать брату и себе, что она ему не померещилась. Но девушка пропала.
– Видать, красуля что надо, раз отвлекла тебя на целую минуту от перебранки.
– Подобных ей я еще не встречал.
– Прости, брат, но женщин ты и в самом деле встречал немногих. Ты ж у нас по части драк. – С ухмылкой Рэкки взвалил на себя громадный черный щит Гром-гиль-Горма. – А по части баб – я, помнишь?
– Ты мне про это вещаешь без устали. – Рэйт водрузил на плечо тяжелый королевский меч и двинулся вслед за братом. И почувствовал, как увесистая длань повелителя потянула его назад.
– Ты, Рэйт, меня крепко расстроил. – Крушитель Мечей придвинул его к себе. – В этих краях полно людей, которых худо иметь во врагах, но я боюсь, что в лице Избранного Щита королевы Лайтлин ты выбрал как раз наихудшего.
Рэйт окрысился:
– Она, государь, меня не пугает.
Горм с лету влепил ему оплеуху. В смысле оплеуху для Горма. Для Рэйта – будто б его хватили веслом. Он пошатнулся, но король поймал его и притянул к себе.
– Меня ранит не то, что ты пытался ее зацепить, но то, что ты не сумел. – Он вмазал другой стороной ладони, и губы Рэйта посолонели от крови. – За каким лешим мне пес, который тявкает? Мне нужен пес, который вонзает клыки. Убийца. – И он отвесил третью пощечину. У Рэйта загудела голова. – Боюсь, Рэйт, в тебе еще прячется зернышко жалости. Раздави его, пока ты сам им не подавился.
На прощание Горм потрепал Рэйта по голове. Как отец треплет сына. А может – как охотник гончего пса.
– Столько крови, чтобы насытить меня до конца, тебе, малыш, никогда не пролить. Ты знаешь об этом и сам.
Гребешок из шлифованной китовой кости шшух-шшухал по волосам Скары.
Игрушечный меч принца Друина хрусть-бум-бамкал по сундуку в углу.
Голос королевы Лайтлин бу-бу-бубнил без роздыху. Она будто почувствовала – воцарись молчание, и Скара начнет орать, а потом опять орать и не остановится никогда.
– За тем окном, в южной части города, стоят лагерем люди моего мужа.
«Почему они не пришли к нам на помощь?» – хотелось завизжать Скаре, когда она недвижно уставилась на кромешное поле военных шатров, но рот, как положено, понес пристойную чепуху: