Служитель Гетланда отвесил величавый поклон.
– О королева! Мне оказана честь предстать перед вами.
– Позже у нас назначен сход. Нельзя ли переговорить, когда я буду одета? – И она плотнее запахнула мантию.
Вот теперь он поднял голову. Серо-голубые глаза холодны, как осенняя морось.
– Пусть вас это не беспокоит. Я принес обеты служителя. В этом отношении я не мужчина. – И зыркнул на Рэйта.
Смысл его намека очевиден. Рэйт, спору нет, был мужчиной во всех отношениях. Скара ощутила на себе его взгляд из-под белесых ресниц, ни на малую толику не взволнованный всякими там уместностями и пристойностями. Едва ли ему знакомы вообще эти слова. Ей следовало сейчас же выставить его вон.
– Оставайтесь оба, – сказала она. С Рэйтом и его секирой над плечом отца Ярви ее власть возрастала. Благопристойность – самое важное в жизни принцессы. Вот только власть для королевы гораздо важнее. И, пожалуй что, глубоко внутри нее жила сокрытая частица, которой нравилось то, как Рэйт на нее смотрит. Нравилось то, что так смотреть явно не подобает. – Расскажите же, что у вас такое безотлагательное.
Если молодой служитель Гетланда и был захвачен врасплох, его улыбчивая маска даже не дрогнула.
– Как правило, битвы выигрывает та сторона, что первой явилась на поле боя, королева, – произнес он.
Скара поманила рабыню, заставив ту просеменить с расческой и маслом. Пусть отец Ярви усвоит, что он не настолько весом, чтобы прервать ее утренний обиход.
– Я вышла на бой?
– Вы – ценный и роковой союзник в бою. Союзник, в чьей поддержке я чрезвычайно нуждаюсь.
– Как нуждались в моем убитом деде? – отбрила она. Грубовато, слишком жестко – так выказывают слабость. Она подпилила острые края в голоске. – Мать Кире считала, что короля Финна вы завлекли в союзники обманом.
– Вернее сказать, я убедил его, моя государыня.
Она наставила бровь на Ярви в зеркальце.
– Тогда убедите, коли сумеете, меня.
Посох кротко звякнул об пол, когда служитель подступил ближе, так плавно и неуловимо, что казалось – едва ли сдвинулся с места.
– Наступление армии Верховного короля не заставит себя долго ждать.
– В чем же тут прозорливость, отец Ярви?
– В том, что я знаю, где и когда оно произойдет.
Скара перехватила и оттолкнула запястье невольницы, не успела гребенка коснуться волос. И повернулась, щуря глаза.
– Через шесть ночей он попытается переправить через проливы войско из Ютмарка. В самом узком месте, чуть западнее Ялетофта… точнее, развалин Ялетофта.
У нее перехватило дыхание. Город в огне предстал перед глазами. Ночное небо, светлое от пламени. Дымная вонь – от сожжения ее прошлой жизни. Разумеется, он старается высечь искру над трутом ее страха, над трутом ее злости. И у него получилось.