Рэйт, после того как запер дверь, вернулся в опочивальню.
– Не верю я брехливой этой сволоте. – Настолько неуместно и не подобающе, что Скара не удержалась от смеха. Никто из встреченных Скарой людей не выпускал наружу так мало, как отец Ярви, и никто не оставлял так мало внутри, как Рэйт. Любая мысль была написана черным по белому на его грубоватом, потрепанном, симпатичном лице.
– Отчего? – спросила она. – От того ль, что он счел меня красивой и мудрой?
Рэйт не сводил с нее взор.
– Если муж сказал правду два раза, это не значит, что он не лжив.
Значит, и Рэйт считает ее красивой и мудрой. Как же приятно! Однако не дело давать ему это понять.
– Отец Ярви предоставил нам возможность нанести удар по Верховному королю, – молвила она. – Я не собираюсь ее упускать.
– Стало быть, ему вы доверились?
– Необязательно доверять человеку, чтобы его использовать. В конце-то концов и мой придверник, бывало, лил эль в чашу Грому-гиль-Горму.
Рэйт сугрюмился сильнее прежнего, теребя прорез в мочке уха.
– Возможно, лучше всего не верить никому.
– Благодарю за совет. – Скара посмотрела ему в глаза в зеркале. – Можете идти. – И, щелкнув пальцами, велела рабыне принести платье.
Прошло два года, как Колл побывал в Ройстоке, и поселение это, подобно опухоли, расползлось ввысь и вширь на своем заболоченном островке.
Деревянные щупальца протянулись над водой на шатких сваях. Дома, точно настырные раковины-прилипалы, лепились к извилистым дамбам. Халупы надстраивались над хибарами под всеми углами, лишь бы не вровень. Внизу – гнилая чащоба бревен-подпорок, сверху – сотни труб обволокли город дымным покровом. Отдельные комочки – срубы, сараи, хижины разлетелись по сторонам, как брызги харкотины, впивались во всякую кочку, лишь бы сухую, лишь бы держалась лачуга – здесь, посреди трясины и топей в широком устье Священной.
Столько тесаной древесины в одном месте Колл еще не встречал.
– Разрастается, – заметил он, морща нос. – По-моему, развитие налицо.
Колючка попросту зажала ноздри.
– Вонь развели – прямо в лицо. – Ядреная смесь вековых пластов навоза и соленой гнили водорослей с едкой приправой от коптилен рыбы, красилен тканей и дубилен шкур гасила Колловы вдохи в глубине горла.
Но королева Лайтлин была не из тех, кого отпугнет от намеченных дел запашок.
– Ройстокские заправилы растолстели на торговых путях вдоль Священной, – сказала она. – Вместе с ними отек жиром и город.
– Варослав прибыл откусить свой кус мяса. – Колл невесело разглядывал приближающиеся причалы. – И немало кораблей он привел.