Король словно вырос, седые волосы разметало вкруг заскорузлого лица, вкруг лихорадочно ярких глаз.
– Всех нас ждет смерть, братья. Прошмыгнете ли вы трусливо мимо нее в Последнюю дверь? Или встретите ее с поднятой головой и мечом наголо?
– Меч наголо! Меч наголо! – И по всей водной глади клинки с неудержимым свистом покинули ножны.
Атиль ответил суровым кивком:
– Я не служитель. Других слов я не припас. – Он снял меч с согнутого локтя и вскинул ввысь, пронзая небо. – За меня поговорит мой клинок! Слово за сталью!
Взлетели приветствия, мужи затарабанили, заходили кулаками по веслам. Тупили тщательно заточенные клинки о кованые кромки щитов, вздымали лезвия к небу – над каждым судном засверкал стальной лес, и Рэйт кричал громче всех.
– Ни за что б не подумал, что услышу, как ты славишь короля Гетланда, – шепнул Дженнер.
Рэйт кхекнул, в горле запершило.
– Айе, верно. Лучшие соратники получаются из злейших врагов.
– Ха. Ты, малыш, начал учиться.
Потянулось долгое затишье. Любой слабый звук гремел, как гром. Легонько отзывается древесина под сапогом Рэйта, ленивый прибой омывает пляж. Шелестит кожа – Синий Дженнер трет мозолистые ладони, неразличимо бормочет последние молитвы Матери Войне. Скрипят уключины, и хрипло курлычет чайка, заложив круг над флотом, а потом улетая на юг.
– Добрый знак, – произнес король Атиль и резко рубанул, опуская меч.
– Взяли! – взревел Дженнер.
И все взялись за весла. Молодая кровь горячилась от испуга и ненависти, от голодухи по добыче и жажды прославиться. Как борзой, спущенный с поводка, «Черный пес» помчался в море, вперед Атилева флагмана с серыми парусами, высокий нос рассеивал брызги, соленый ветер трепал Рэйту волосы. Древесина стонала, вода грохотала о бока корабля, и поверх шума он слышал, как истошно орут другие кормчие, как понукают свои команды вступить первыми в битву.
Вот для чего он был создан. И стало так радостно, что Рэйт запрокинул голову и по-волчьи завыл.
Сердце Скары бултыхалось где-то во рту, когда она уцепилась за корень и подтянулась к гребню травяного наката. Не самое царственное поведение, что быстренько отметила сестра Ауд, но Скара просто не усидела бы, грызя ногти на камушках, пока решалась судьба Тровенланда.
Пусть поучаствовать в сражении не в ее силах. По крайней мере, она может на него смотреть.
Поверхность выровнялась, и, пригибаясь, девушка медленно двинулась дальше. С юга открывалось зазубренное побережье Ютмарка. Покатые холмы, серые дюны, потом искристые воды самих проливов и, наконец, наполовину пересекшие их корабли.