— Помилуйте! — взмолился Каиров, откинувшись в кресле. — Какая машина? Да с чего вы взяли, что машина у Андрея Ильича готова?.. Мы к ней, можно сказать, только–только подступаемся, а они — давай на шахту. — И незаметно подмигнул Самарину. Андрей улыбнулся и покачал согласно головой, хотя и не мог понять, почему Каиров говорит так.
Селезнев как–то неспокойно подвинулся на стуле, тревожно взглянул на Баринова — видимо, по его инициативе явился он к Каирову за новой машиной. Денис тоже сделал нетерпеливое движение, крякнул в ладонь. По рассказам Пивня, Бритько, Кантышева да и по своим собственным наблюдениям, Баринов знал о скором завершении работ над машиной, но теперь дрогнул, уверенность его поколебалась.
— Хорошо, Борис Фомич, — примирительно заговорил Селезнев. — Не готова — значит, не готова. Но вы нам пообещайте: как только «Советчик диспетчера» будет готов, вы установите его на нашей шахте.
— Сдаюсь! Уговорили.
Борис Фомич воздел над головой руки. Про себя подумал: это хорошо, что Селезнева интересует самаринская машина — им–то он её и отдаст, как только она будет готова. Каиров боялся другого: как бы Селезнев не поднял шум по поводу самаринского АКУ. И ещё Каиров опасался, что Селезнев попросит у него схему будущей автоматизации шахты «Зеленодольская». ещё в прошлом году Каиров выступил на областном партийно–хозяйственном активе, где сказал, что разработана схема комплексной автоматизации шахты «Зеленодольская». Шахта–автомат — мечта горняков — безлюдное подземное предприятие недалекого будущего. С тех пор Селезнев пристал к Каирову: покажите да покажите нам схему автоматизации «Зеленодольской». Каиров отговаривался как только мог, наконец утих интерес начальника шахты к схеме: догадался, что не все сказанное оратором с трибуны нужно понимать буквально. Впрочем, Каиров вскоре начал испытывать на «Зеленодольской» первую установку гидроподъема, созданную в свое время лабораторией, но теперь уже было видно: гидроподъем не пойдет, в него заложены принципиально ошибочные решения. Каиров ждал грозы; тучи уже собирались в институте: директор обещал вы нести на учёный совет разговор о бесплодной работе лаборатории Каирова. «Ему, мужлану, не понять, — думал о Шатилове Каиров, — что жертвы в науке — естественное дело, без них не обойтись». Но теперь у Каирова есть АКУ, СД‑1; теперь Каирову не страшны никакие тучи.
— Извините, как ваше имя? — обратился Каиров к Баринову.
— Денис Баринов.
— Очень хорошо, товарищи, очень приятно…
Каиров говорил тихо, в нос. Он тайно и, может быть, подсознательно подражал манере Шатилова.