— Раньше я не слышал от тебя таких речей. Ты, видно, в море почерпнула новую философию?..
Мария молчала. И Каиров, уже не владея собой, продолжал:
— Или там философа встретила?
Маша приподнялась на валик софы; не сводя с мужа спокойного взгляда, проговорила:
— Да, встретила. Он хоть и не философ, но человек умный. И вежливый, не в пример некоторым ученым мужам.
— Кто же этот… философ?
В ней вдруг взыграло что–то озорное, бунтующее, и она выпалила:
— Самарин. Он, кстати, работает в вашем институте.
Каиров вздрогнул, точно его ударили в спину, затем медленно поднялся и сиплым, не своим голосом крикнул:
— Шлюха!.. За мои–то денежки!.. — И отскочил от софы, отвернулся к окну, сгорбился, сжался, точно в ожидании удара.
Маша тоже поднялась. Медленно пошла из комнаты. С порога обернулась и сказала:
— Деньги я зарабатываю сама. А оскорбление… я вам не прощу…
Каиров, забыв и об обиде, выскочил из дому. Шел на работу в полузабытьи. Одна только мысль сверлила его мозг: «Да, не простит! Нет, не простит!»
Он почти не помнил, как проходил мимо вахтера, как открыл дверь своего кабинета, сел за стол. Когда поднял голову — перед ним Самарин. Глянул на него и сник, склонился над стеклом, лежащим на столе. Резко проговорил:
— Вы меня извините, я сегодня нездоров и сейчас поеду домой. А вы идите к Папиашвили. Он вас введет в курс дела.
Сказал это и зачем–то выдвинул ящик письменного стола.
Папиашвили никогда не служил в армии, но задачи сотрудникам умел ставить коротко, по–военному. Самарину он сообщил:
— Ваша тема — СД‑1. Вы — исполнитель, Каиров — научный руководитель. Каждый день вы должны представлять мне две–три странички технических описаний вашей машины. Это норма. Описания мы будем включать в печатные труды лаборатории.
Самарин кивал головой, соглашаясь на все эти требования, с удовольствием их принимая и всем видом своим выражая благодарность Папиашвили, признавшему в нем полезного для науки человека и теперь с таким сердечным участием создающему прекрасные условия для его работы.
— Я не один делаю машину, со мной ребята, — посчитал своим долгом уточнить Самарин.
— Тоже соавторы?
— Почему соавторы?.. Они и есть авторы, они и я — мы вместе.
— Пусть ребята трудятся. Потом решим… Да, все остальное потом. И вот ещё что, Андрей Ильич, — Каирову не досаждайте. У него своих дел по горло.
Он — теоретик, величина. Мы его ограждаем…
— Понимаю, — кивнул Самарин.
— Борис Фомич и не во всем помочь сумеет: в науке не только тот силен, кто… головой варит… — Папиашвили постучал кулаком по своей кудлатой густоволосой голове, — а и тот, кто знает, где что лежит. Учёному нюх нужен, расторопность — такой быстрее ищет и находит. Посмотрите на картотеку, — он обвел рукой стеллажи с папками, ящиками, подшивками. — Думаете, статьи, журналы?.. Нет, здесь названия источников. Скажите, что вам надо, — и Папиашвили найдет. Папиашвили рад помочь хорошему человеку.