Сохранилось постановление Военного совета Киевского военного округа: «Состояние кадров командного, начальствующего и политического состава округа» от 25 марта 1938 года, принятого при участии Хрущева.
Вот выдержки из этого документа: «Военный совет поставил центральной задачей выкорчевывание врагов народа и подбор на руководящие должности преданных и растущих командиров.
В итоге беспощадного выкорчевывания троцкистско-бухаринских и националистических элементов на 25 марта 1938 года произведено следующее обновление руководящего состава округа: из девяти командиров корпусов обновлено девять, из 25 командиров дивизий – 24, из 135 командиров полков – 87, из 9 начальников штабов корпусов – 6, из 25 начальников штабов дивизий – 18, из 135 начальников штабов полков – 76, из 24 начальников отделов штаба округа – 19. Всего уволено из частей округа по политико-моральным причинам 2922 человека, из них арестовано 1066».
Таковы масштабы хрущевских репрессий против командного состава. Служил бы Г. К. Жуков в КВО, а не в БВО, отбывать бы ему заключение.
Но и этого было мало, и «Военный совет ставит как главнейшую задачу – до конца выкорчевать остатки враждебных элементов» (подписи Тимошенко и Хрущева).
Хрущев пишет Сталину: «Дорогой Иосиф Виссарионович! Украина ежемесячно посылает 1718 тысяч репрессированных, а Москва утверждает не более двух-трех тысяч. Прошу принять меры. Любящий вас Н. С. Хрущев».
За два дня до войны, 20 июня, Берия вызвал Судоплатова и Масленникова, заместителя наркома по войскам, и приказал обоим срочно вылететь в Минск.
Командующий Западным Особым военным округом сам вышел на наркома с вопросом, что еще можно сделать «по линии диверсионной службы для всемерной поддержки Красной Армии».
Лаврентий Павлович был резковат, порой в его голосе прорывались истеричные нотки – нарком был растерян и подавлен.
Сталин, вероятно, еще в первых числах июня отступился от своей позиции – непременно договориться с Гитлером. Очень уж весомы были «улики». Судоплатов сильно рисковал, выдавая «инфу» из будущего – о плане «Барбаросса», о плане «Ост», – ведь никаких подтверждений этим реальным замыслам не было. И он подавал недоказанную правду, как подливку к главному блюду, одновременно напрягая резидентов в Европе.
Те, надо сказать, хорошо поработали: им задали хорошо сформулированные вопросы, и «Лицеист», «Курт», «Юна», «Люци», «Корсиканец», «Тит», «Алмаз», «Кармен», «Эрнст» нашли оч-чень интересные ответы. О том, как Берлин будет переименован в «Германиа», и как побежденные в войне «унтерменши» (всякие там русские, киргизы и проч.) будут прогоняться по широким проспектам столицы Рейха. О том, что Аушвиц или Дахау – всего лишь пробные, испытательные площадки, чтобы, наработав опыт, отгрохать воистину гигантские лагеря смерти, в которых «неполноценные» народы станут уничтожаться десятками миллионов, освобождая «жизненное пространство» для немецких колонистов. О том, что на границах СССР скопились силы, вдвое большие, чем те, что ожидали увидеть в советском Генштабе и Наркомате обороны.