Успокоив летуна, Судоплатов стал вызывать Минск, но тот долго не выходил на связь, а когда оба радиста переговорили-таки, в штабе пообещали выслать самолет в течение нескольких часов. Твердо пообещали.
Когда стемнело, Павел понял, что не улететь ему с «Олимпа». Ближе к полуночи выяснилось, что обещанный самолет вылетел-таки и пропал.
– Вот что, ребята и девчата, – серьезно сказал Судоплатов, – не смотрите на меня виновато, это я сам сглупил. Не следовало так рисковать, но уж слишком хотелось письма доставить по адресу. Кто мне мешал их сбросить, так сказать, лично в руки? Самому захотелось «спасибо» услышать! Ну, вот я и с вами. Чему, если честно, рад. А то сидел бы сейчас в Москве и маялся: что да как…
– Может, ее все-таки не будет? – тихо сказала Ася.
– Войны? – уточнил Павел.
– Ага…
– Будет, Ася. Строго обязательно. Дмитрий! Предлагаю сегодня поспать часиков до двух ночи и выдвигаться к реке Россь. Если на «газонах», то мы туда к утру доберемся.
– А что там?
– Мост! Железнодорожный мост. По сведениям, его должен захватить и удерживать один из отрядов «Бранденбург-800». Не знаю, успеют ли наши регулярные части, а мы успеть должны. Мост надо взорвать, диверсантов немецких истребить.
– Взрывчатка есть! – поспешил Медведев. – Много!
– Тогда отбой, а то, чую, не скоро удастся выспаться. По-человечески.
Команду «Подъем!» сыграли темной ночью.
– Грузим – и грузимся!
Сборы были недолгими, и вот уже отдана команда: «По машинам!» В путь двинулись два «ГАЗ-ААА» – в кузове одного из них находилась зенитка, смонтированная еще Судоплатовым, а на второй поставили 12,7-миллиметровый крупнокалиберный пулемет Дегтярева-Шпагина – «ДШК» – превратив грузовик в «техничку», как выражались в 90-х.
С собою Павел взял ровно десять бойцов, в том числе самого Медведева и его «тень» – Колю Королева. Разумеется, и Сапаров был «зачислен», и Муха. Остальных Судоплатов не знал – новички из последнего пополнения. Но как раз эти выглядели самыми азартными – после утомительных учений на стадионе «Динамо», в школах осназа, что размещались в Мытищах и Балашихе, добровольцы жаждали живого дела.
Грузовики шли с включенными фарами, лишь иногда дозорные стучали по кабине, и шофера «темнили», чтобы не «засветиться» перед Люфтваффе. Но самолет пролетал, и фары снова осторожно шарили по ухабистой дороге, выводя замысловатую кривую меж топких болот, глубоких оврагов, непролазных чащоб…
…Ночью по всему округу прогревались моторы истребителей и бомбардировщиков. Пехота дремала с оружием в руках, только что сапоги сняв. Артиллерия выводилась на позиции. Зенитчики, матерясь, отмывали в горячей воде смазку с боеприпасов. РККА готовилась встретить Вермахт.