Начальник айнзацгруппы по Белоруссии Артур Небе что-то оживленно рассказывал Гиммлеру, тот кивал. Вот он махнул перчатками, зажатыми в руке, и немцы заторопились, распахнули ворота концлагеря, отгоняя прикладами заключенных. Открылась глубокая яма размером с котлован для дома на четыре квартиры.
Первых попавшихся узников фашисты погнали к яме, пинками и ударами винтовок заставляя спрыгнуть в нее и лечь на живот. Тут же десяток палачей открыли огонь, поражая лежавших в голову и шею, а «загонщики» уже подгоняли следующую партию, и несчастные спрыгивали на еще теплые трупы и ложились поверх, вторым слоем… Судоплатов сжал зубы. Надо вытерпеть. Еще чуть-чуть…
Адъютант о чем-то заговорил с Кирмайером, а Гиммлер в это время сделал пару шагов, приближаясь к ограде концлагеря – захотелось ублюдку получше рассмотреть «рутинную казнь». Тут один из палачей выстрелил в стоявшего еврея, обратившего лицо к небу и возносившего молитву. Пуля угодила бедолаге в голову, и капля мозговой жидкости попала Гиммлеру на щеку. Глава СС вытащил платок, а в следующую секунду его вырвало. Павел перестал дышать и мягко, нежно потянул за спуск. Винтовка вздрогнула, как от испуга, а фуражка у рейхсфюрера слетела наземь, вместе с половиной черепа.
– Плюс!
Расул ринулся вниз, а Иван принялся отстреливать фашистов. Первым схлопотал пулю Небе.
– Пошто безоружных убивать? – рычал гуран. – Пошто людей мучить?
– Ваня, уходим!
– Слушаюсь!
Бегом они вырвались во двор, где поднялась неимоверная суета. Немцы бегали, кричали, слышалась стрельба. В закуток, где хоронился «Ганомаг», вбежали уже настоящие эсэсовцы, и «MG-34» заговорили разом, уменьшая поголовье СС. Суматоха резко усилилась, и тут раздался залп из танковых пушек. Снаряды накрыли комендатуру и подняли в воздух один из «Хорьхов».
Трофейная «четверка», кося немчуру из курсового пулемета, а то и просто наматывая «истинных арийцев» на гусеницы, врезалась с ходу в колючую проволоку, газанула и поперла, снося столбы и разрывая «колючку». Заключенные не сразу поняли, что происходит, но стоило десятку полуголых пленных красноармейцев выбежать на волю, как весь лагерь словно обезумел – многотысячная толпа рванулась в прореху, сметая все на своем пути.
– Уходим! – крикнул Судоплатов, заныривая в «Ганомаг».
Рыча мотором, бронеавтомобиль сдал задом, развернулся и понесся прочь. Следом рванул «Опель Блиц» – диверсанты палили из кузова, десяток автоматов поливал преследующих до того самого момента, когда тех поглотила разъяренная толпа. Бывшие узники даже не били немцев – они их на части рвали, впадая в дикое, первобытное неистовство.