А гранд ехидно так улыбался, поглядывая на меня искоса.
Стою, смотрю на толпу и припоминаю давным-давно читаную книжку Лебона ‘’Психология толпы’’, которая по преданию была настольной, что у Ленина, что у Троцкого. Помню оттуда только, что сумма критически настроенных индивидуумов собравшись вместе, становятся единым некритическим организмом — толпой, с общими на всех страстями и психологическими механизмами. Человек в толпе делает то, чего бы в одиночку просто постеснялся бы сотворить. Толпа живет не мыслями, а эмоциями и примитивными лозунгами.
— И это все что ты нам скажешь, твое молодое величество? — заявил высокий насмешливый голос, заглушенный общим взрывом смеха.
Смеялись и кастильцы.
Даже отец Жозеф по-доброму улыбался.
Только Микал и Саншо стояли как в воду опущенные, переживая, по их мнению, мой позор.
— Что ты нам пообещаешь? — донеслось до меня другой нахальный голос сквозь тихий гул сотен полушепотом переговаривающихся людей.
— Ничего, — ответил я, и, слегка обнаглев, добавил. — И не собираюсь ничего вам обещать. У вас и так все в фуэрос прописано и я не собираюсь их нарушать. Под дубом сказано.
Протянул руку и Микал вложил в нее гитару.
— Я лучше вам спою.
И запел, то, что по дороге припомнил с того ‘’Декабрьского вечера’’ в музее. А голос мне достался сильный, бархатный, обертонами богатый. Может и не так я все припомнил, что в девятнадцатом веке сочинили, отсебятины добавил, но…
Герники Отчее дерево
Васконами всеми любимое.
Молим тебя все о плоде твоем,
О, дерево наше святое.
Посеял Господь здесь свой желудь
Взрастил наше дерево вечное.
Не падай вовек, крепким будь.
Ведь вместе с тобою и мы пропадем.
Пока Бискайя свободна
Пока мир царит между нами
Пока пять сестер* в единстве
Поддержим тебя, не падай священный наш дуб.
Встав на колени, мы молим
Тебе вечной жизни у Бога.
И если попросим от сердца
Останется дерево Отчее жить.
Срубить чужаки замышляют
Залог наших прав и чести.
И только единство позволит
Для внуков его сохранить.
Ответило Отчее древо: Бдите.
С меня вглядитесь окрест.
Единством сестер фуэрос спасите
И это ваш сладкий крест.
стихи Хоше-Мария Ипаррагирре (1765–1815),
вольный перевод с эускара Юрия Борисова.
Люди молчали. Никакой реакции. ‘’Народ безмолвствует’’.
Смотрели мы друг другу глаза в глаза как через бруствер, усугубляя напряжение. И эту тенденцию, что есть я — такой красивый, и есть ОНИ нужно было ломать. Сделать так чтобы они прониклись тем, что ‘’мы одной крови…’’.
— Эускара Херриа та батасуна! — воскликнул я напоследок, не найдя ничего лучшего в качестве лозунга.