Пока он все это проговаривал, а остальные местные бугры согласно кивали пегими бородами, я с дикой скоростью копался в памяти, но кроме ‘’Медного бунта’’ в Москве ничего пока там не находил. Успокаивало разве что, то обстоятельство, что медная монета в следующем веке начнет свое триумфальное шествие по Европе, потому как серебро будет вымываться колониальными товарами, а денежный оборот повсеместно возрастет в разы. Так что тренд налицо и неважно кто его начнет первым. А вот когда мелкая медная монета появилась на Пиренеях? Кажись еще при Колумбе. Точно не помню.
— А не боитесь? — прервал я докладчика, когда он пошел по второму кругу приводить свои доводы.
— Простите, сир?
— Не боитесь, что серебро припрячут, и в обращении останется только медь? Люди же не дураки.
— Сир. Монетная стопа. Мы будем чеканить столько монет из фунта меди, сколько этот фунт стоит в серебре.
Подумав, я понял, что соглашаться с нежданным предложением мне все же придется, разве что, обусловив это разрешение такими поправками, чтобы медных бунтов как на Руси и в Англии тут не было. Как и фальшивых пятаков Российской империи, но там сама императрица всероссийская виновата потому как чеканила больше пятаков, чем положено по монетной стопе с пуда меди. Таким образом, сумма пятаков чеканенных с пуда меди стоила дороже этого самого пуда. Причем маржа была такой, что делала любой риск оправданным. Вот и подделывали эти здоровенные пятаки и поляки, и шведы и свои доморощенные умельцы из старообрядцев. Так что монетная стопа тут не панацея. Не стоит номинал медных монет привязывать к ней. Пусть медь в обороте будет символической, на авторитете эмиссионера, что накладывает на последнего массу ограничений.
— Тогда, мон сьеры, откуда вы возьмется мой сеньераж* с этой медной чеканки? Если вы всю стопу пустите в обращение. С серебром же все не так обстоит, а медь я от вас в налог не возьму. Некуда мне ее тратить.
— Мы надеялись, что ваше величество сеньораж с медных денег брать не будет, — с апломбом заявил хунтерос от Бильбао, важно оглаживая свою шикарную бороду.
И замолкли. Все трое.
Депутат от Бильбао последним, глядя на то, как изменились морды у остальных переговорщиков. А те просто с лица сбледнули, услышав такое.
Видали кренделя? Сейчас я его обломаю, как березку.
— Что, нашли маленького и глупенького? — вперил я в них свои гляделки. — Обрадовались. Сеньора без денег решили оставить? На пороге войны?
И даже головой с сочувствием покачал как добрый учитель, который вымачивает розги перед поркой.
— Сир… — прокашлялся депутат от Сан-Себастьяна. — Вы нас не так поняли.