Посмотреть со стороны — не Солодовников зачуханный, а Цицерон! Шпарит, невпопад, газетными штампами, но о чём талдычит — поди и сам не знает.
В море выйдем, там и подавно без замполита обойдёмся. Всё равно ни бельмеса не смыслит в подводной службе. Уж лучше ему, действительно, не вмешиваться не в своё дело. Солодовников так и делал. По отсекам пройдёт, с картинной значимостью напомнит о своём существовании.
— Вы кем были до призыва на флот, товарищ матрос?
— Каменщиком…
— Фу-у… Каменщиком… — насмешливо протянул Солодовников. — А вот матрос Пушкарёв был помощником машиниста экскаватора. Шагающего! А то — каменщик…
О том, кем я работал на «гражданке», меня ещё в «учебке» комвзвода главстаршина Осинников спрашивал, заполняя графу «специальность до призыва».
Я на стройке кирпичи таскал, постеснялся сказать, что не имел профессии. Вот и ляпнул, что на ум пришло.
А мог представиться, к примеру, сталеваром, шахтёром–забойщиком, монтажником–высотником. Или глюкольщиком, каковым назвался баламут Полищук. Осинников в его служебной книжке так и записал: «глюкольщик».
— Это что за профессия такая? — спросил я однажды Полищука.
— Пустых консервных банок насобираю на берегу и в воду бросаю. Они тонут и — глюк, глюк, глюк… пошли ко дну, — расхохотался Полищук.
Вот и мне надо было глюкольщиком записаться. Или, на худой конец, выколотчиком–доводчиком. И непонятно, и звучит. И не посмеялся бы надо мной Солодовников.
А тот дальше по отсекам двинулся, разговор «по душам» повёл.
— Так вы, значит, товарищ Петров, вахту стоите на боевом посту?
— Иванов я, товарищ капитан–лейтенант…
— Да–да… Как же, знаю… Лучший гидроакустик дивизии…
— Радиометрист я, товарищ капитан–лейтенант…
— А-а… Ваш почин освоить смежную специальность должны поддержать и другие члены экипажа.
— Вы меня с Петровым спутали, товарищ капитан–лейтенант…
— Н–да–а… Не забывайте: гидроакустик — уши корабля.
— Радиометрист я…
— Вот–вот… Радиометрист — глаза корабля. Помните об этом всегда, товарищ Петров.
— Иванов я… Извините, тащ кап–нант, мешаете.
Старшина первой статьи Иванов вежливо отодвигает замполита в сторонку и припадает к экрану локатора. А тот, выполнив таким образом миссию по воспитанию личного состава экипажа, удаляется в свою каюту досматривать сон, прерванный учебно–боевой тревогой.
Безмятежно дрыхнувший «партиец–ленинец» Солодовников как нельзя лучше походил на образ замполита из армейских анекдотов. Из такого, например:
Сидит замполит в кабинете, от нечего делать мух бьёт линейкой.
Только замахнулся на одну, а она ему пропищала: