Моя очередь «забивать козла».
Быстро, с азартом перемешиваем доминушки. Играть в «трудового», считать для записи очки некогда. Всем не терпится поскорее занять места проигравших.
— Заходите на «голого»! На морского! Сразу на «встать»! — кричат болельщики, толпящиеся за спинами играющих. «Голый» — или иногда — «босый» — это карта «пусто–пусто». Кто–то видит её у меня в ладони, подсказывает:
— У тебя «голый»! Заходи с него!
И вдруг хриплый, с придыхом, старческий голос мичмана:
— А-а! Преступнички! Вот, оце я вас захвотограхвировал! Курсант? — ткнул в меня корявым пальцем.
— Курсант Гусаченко!
— Оце на слуху у мени ваша хвамилия. Вы шо? Усё зробилы?
— Так точно, товарищ мичман!
— Який гарный юнак! И шо тильки не адмирал? А як висповидаю, ти бачив першую страницу устава? Шо цэ таке строй? Кажи мени! Мовчишь? Преступничек! Вот я тоби ще раз хвото на память зроблю.
На карандаш старшины роты попали и остальные «козлятники». Спрятав записную книжку в карман кителя, старый сверхсрочник удалился в баталерку, а мы остались сидеть за столом, не зная, то ли продолжать игру, то ли браться за уставы.
— Рота! Становись на вечернюю поверку!
Ну, вот, поиграли!
Загнибородин читает список, безжалостно коверкает фамилии, чем вызывает смех. Хорошо тому, кто в задней шеренге. Уткнётся лицом в спину впереди стоящему и долбит её носом, трясясь от смеха. А каково переднему? Стоит, корчится, терпит. Даже улыбаться не смей! Заметит мичман — «захвотограхвирует». Читает:
— Курсант Кулёмов!
— Куличёв! Я!
Смех, ржачка.
— Педин!
— Лезин я, товарищ мичман!
Опять смех сзади.
— Блохан!
— Блохин! Я!
Ржание сзади.
— Курсант… Нэ разумлю ни як. И дэ хвамилия? Медик и усё. Кто такий?
— Я, товарищ мичман! Медик!
— Шо такий тупыв? Як хвамилия?
— Медик!
— Оце зарядив, медик да медик. На кой ляд мене твоя специяльность? Ты хвамилию кажи…
— Медик — это и есть моя фамилия.
— Оце разумию теперь, яка твоя хвамилия медицинска.
Теперь хохочет вся рота.
— Херовников!
Молчание в строю. Смешки. Хихиканье.
— Херовников е?
— Может, Жеровников, товарищ мичман? — робкий голос с правого фланга.
Теперь не сдерживают смех в первой шеренге: га–га–га!
— Курсант? — тычет пальцем мичман в стоящего перед ним курносого, краснощёкого паренька с круглым лицом–репой.
— Курсант Бурячок!
— Як? Дурачок?
— Никак нет. Бурячок, — повторил паренёк под общее роготание.
— Шо ж ты регоче як дывчина, котору парубок щекотае промеж ног? Оце за смех у строю — два наряда вне очереди, преступничек.
Дряблое, сухощавое лицо старшины роты серьёзное, без намёка на улыбку. Аккуратненько записал фамилию хохотуна и дальше в список близоруко вглядывается, карандашиком по нему водит.