В январе выпал снег, спрессовался после оттепели, подстыл. Индонезийцы выбежали на плац, закопались в сугробы. И так в снег упадут, и эдак! Сидят в нём, лежат, кувыркаются, обсыпаются. Фотоаппаратами щёлкают. Снимаются на память с комками снега в руках, на голове. Ухохочешься, глядя на них! Малые детишки в Новый год так не резвятся, не радуются, как они. Эка невидаль для нас — снег! Но для жителей экватора — экзотика!
Лопочут нам:
— Русскэ зима много белий снег, оченна карашо!
Щерятся клыкастыми жёлтыми зубами, не ведавшими щётки и пасты, машут нам, прощаясь:
— Сампэй бартэму лаги, камрадос!
«До свидания, товарищи», — по–индонезийски.
— Катитесь колбаской по Малой Спасской! Дружки нашлись! — кричим в ответ. — Дикари, вчера по пальмам прыгали, а сегодня подводниками заделались.
Как они весной зачёты сдавали по легко–водолазному делу — упасть — не встать! Умора!
По программе обучения все подводники обязаны уметь пользоваться глубоководным индивидуальным дыхательным аппаратом «ИДА‑59» и прорезиненным костюмом — изолирующим снаряжением подводника «ИСП‑60», предназначенными для выхода из затонувшей подводной лодки через торпедные аппараты, рубочный и спасательные люки.
Занятия по ЛВД — легко–водолазному делу проводились в бассейне. Приходит взвод на УТС — учебно–тренировочную станцию, прослушивает инструктаж, и начинаются тренировки. Инструктор–водолаз — детина — косая сажень в плечах — помогает надеть гидрокостюм. Влазишь в тубус — мешок на уровне груди с прорехой на гидрокостюме и попадаешь ногами в широкие штаны с ботами. Остаётся вдеть руки в рукава. Инструктор набрасывает на тебя верхнюю часть костюма с маской. И здесь самое кайфное: некогда ему протирать спиртом каждый загубник. А когда наденут на голову — внутрь маски уже не залезешь, не протрёшь, не сплюнешь. Бери в рот со всем, что скопилось после нескольких человек! Жить захочешь — схватишь загубник зубами, передёрнишься от омерзения и отвращения к чужим мокротам и не до них: водолаз уже привинчивает к твоей маске клапанно–распределительную коробку со шлангами, открывает баллон с кислородом, к трапу подводит.
— Готово! Погружайся! Следующий!
Кое–кто, случается, упирается, не решается вот так сразу уходить под воду.
— Ах, ты, салага! За леера цепляться вздумал! — спокойно говорит инструктор. — Пошёл, мелочь пузатая!
Привычным движеним инструктор сбивает руки упрямца с лееров — ограждения трапа. Даёт тычка в лоб и робкий курсант, молчаливо смотрящий испуганными глазами сквозь запотевшие стёкла маски, с шумным плеском навзничь летит в бассейн. Там, на глубине четырёх метров, поймёт, что дышится нормально, обвыкнется с пребыванием в необычной среде и, ощущая прилив радости от вольного разгуливания по дну бассейна, уже не заторопится выйти из воды. Такое обхождение водолаза с курсантами напоминает парашютные прыжки, где инструктор–выпускающий даёт пендель струсившему новичку, а повиснув на стропах, тот визжит от восторга и дуреет от счастья полёта.